Анна Фаер (СИ)

- Нет, но ведь в этом и есть смысл. Мы всё умрём. Те, кто хочет жить, умрут. Те, кто хочет поскорее покончить со всем, тоже умрут. Всё умрут. А что после нас останется? Ведь лет, эдак, через пятьсот о нас уже никто не будет знать. Даже родные. Вы же не помните своих прабабушек и прадедушек. И единственное, что я понимаю, это то, что нужно что-то изменить. Что-то изменить кардинально, и тогда тебя уже никогда не забудут.

- Ты просто боишься смерти,- сказал вдруг Макс.

- Сейчас нет. Но, когда…

- Нет, Фаер, ты боишься смерти,- повторил Макс.

И я поняла, что он прав. Чёрт возьми, он всегда прав!

- Да! – крикнула я, чтобы прогнать подступивший ко мне страх. – Да, я боюсь!

- А это ненужно. Это же бессмысленно. Тот, кто боится умереть, и тот, кто не боится, по любому умрут оба. Умирать придётся всем. Поэтому о смерти нужно помнить, но не бояться её, нет. В жизни многого можно избежать. Если хочешь, ты можешь не выходить замуж, можешь не заводить детей, можешь отказаться от престижной работы и не закончить школу. Но, когда речь идёт о смерти, ты можешь только замедлить процесс или наоборот ускорить его. А совсем уйти от неё не может никто.

- Ничего себе,- у Димы высоко поднялись брови. – Много же ты наговорил.

- Потому что много думал.

- О смерти?

- Нет, о ландышах.

- Зачем же ты так много думал? – спросила я. – Может быть, ты тоже боишься?

- Нет. Из моего окна видно кладбище. И каждое чёртово утро я вижу напоминание о том, что умру.

- Какие-то странные темы вы выбираете для разговоров. Причём не только она,- Дима кивнул на меня.

Да, он прав. Мы затрагиваем не те вопросы, которые нужно затрагивать тёплыми летними ночами, лёжа под звёздным небом.

Я, наконец, поднялась с асфальта и спросила:

- Орион всегда будет существовать?

Сначала никто не понял моего вопроса, но потом как-то странно и мягко Дима сказал:

- Всегда.

- Всегда,- выдавил из себя Макс.

О, как он не хотел этого говорить! Эту неохоту даже слепой бы заметил! Но всё же он сказал. Наверное, он понимает, как сильно врёт, но не соврать для меня просто не может. Всегда - слишком громкое слово, чтобы им разбрасываться.

- А чем, собственно, наша организация занимается? – начал отвлекать меня Дима.

А действительно?! Я стала ходить, размышляя. Подошла к фонтану, стала ходить по его ровному краю и говорить вслух:

- Я ещё не придумала. Но когда придумаю, я расскажу обязательно.

- А когда ты придумаешь? – спросил Дима, тоже забравшись на фонтан.

- Когда? - я задумалась, а потом спросила у Макса, наблюдающего за нами. – Когда?

- Когда придумаешь, как сделать мир нестрашным?

- Слышал? – обратилась я к Диме.

- Я глухой, по-твоему?

- Да! – я его шутливо толкнула.

Я просто его толкнула! Честно, я ничего не планировала. Я просто толкнула его, что есть силы, а он взял и упал в фонтан! Кажется, даже ударился.

Я сразу же прыгнула к нему, попыталась помочь ему подняться, поскользнулась и упала сама.

Мы с ним захохотали. Макс подошёл поближе. Протянул нам руки. О! Это он зря! Даже не обмолвившись с Димой словечком, мы со всей силы дёрнули за протянутые нам руки помощи, и Макс оказался в фонтане рядом с нами. Мы с Димой захохотали ещё сильнее.

- Придурки,- покачал головой довольный и счастливый Макс.

Я, сидя в тёплой воде, стала брызгаться на парней. Теперь уж я уверена, что сегодняшнюю ночь я точно запомню! У меня на секунду появилось чувство, что мы празднуем день ВДВ. Наверное, только в этот день все фонтаны кем-нибудь заняты.

А потом я заметила, как красиво искрятся капельки воды в воздухе. Это поднималось солнце. И стоило только солнцу показать свой красный бок, как я поняла, что всю ночь не спала. Тогда я громко и вдохновляюще зевнула. Дима зевнул мне в ответ.

Мы вылезли из фонтана. С нас ручьями стекала вода.

- Домой? – спросил на удивление бодрый Макс.

Да-да, он был бодрым. Я не оговорилась. Даже после трёх чашек крепкого кофе, он не бывает бодрым.

- Домой! – сказала я,- Нужно хорошенько поспать, чтобы придумать, каким образом можно сделать мир интереснее и лучше!

- Ты, конечно, придумаешь,- снова язвительно сказал Макс.

- Конечно, она придумает! – толкнул его в бок Дима.

Мы шли уже не по дороге: начали ездить машины. Редкие прохожие удивлённо смотрели на нас и на мокрые следы, которые мы за собой оставляли. А нам было на всё это плевать. У нас на глазах наступал новый день. Солнце вставало у нас на глазах.

- Не я придумаю, как сделать мир лучше. Мы вместе придумаем. Это дело для Ориона.

- Точно,- согласился Дима, подыгрывая мне. – Я уверен, что мир обязательно со временем станет лучше. И, если уж на то пошло, то это мы трое его сделаем таким. Уберём всё лишнее, добавим всё нужное…

Это был мёд для моих ушей, но тут вмешался Макс со своей холодной рассудительностью.

- Ты так говоришь, будто знаешь рецепт идеального мира.

- А что если знаю? – с вызовом спросил у него Дима.

- Не знаешь,- уверенно ответил ему Макс. – У мира не может быть никакого рецепта. Мир – это абсурд.

- Но если в абсурд добавить ещё щепотку абсурда…

- То лучше не станет,- перебил его Макс.