Анна Фаер (СИ)

- Дай сюда,- он забрал из моих рук камушек и принялся что-то на нём рисовать. – Он должен стать напоминанием не о том, что ты хотела утопить своё «я». Он должен быть напоминанием о том, что твоё «я» всегда будет жить, несмотря на то, что ты будешь с ним делать временами. Ведь временами ты его зачем-то убиваешь. Но это ничего.

Он что-то старательно выводил на гладкой стороне камушка. Даже губы надул по его привычке. А потом, довольный своей работой, он протянул мне камень.

- Держи.

Я взяла его молча. Посмотрела. Улыбнулась на секунду. На меня смотрела улыбающаяся рожица.

- Теперь ему нужно дать имя,- сказал мне Дима.

- Камню?

- Да. У тебя ведь нет питомца.

- Моим питомцем будет камень? – я не смогла сдержать улыбки.

- Да! Почему бы и нет? Думаю, это будет не самая странная часть твоей жизни.

- Я всегда нуждалась в питомце,- сказала я задумчиво. – Мне бы не было тогда так грустно, наверное.

- Вот. А ведь этот питомец – самый лучший вариант. Ты можешь не тратиться ему на корм, его не нужно купать, а ещё у него очень долгий срок жизни.

- Это важно.

Я положила камушек на стол. Он мне улыбался.

- И он никогда не станет грустить, он всегда будет вот так подбадривающе тебе улыбаться,- заметил Дима.

- Это очень хорошо.

- Так как ты его назовёшь?

- Камень?

- Конечно, камень.

Я никак не могла придумать для него имя. Сейчас я была в таком состоянии, что могла только думать как Макс. А он, знаете ли, назвал однажды хомяка Хомяком.

- Рок,- погладила я камень,- я буду называть тебя Роки.

- Роки? – улыбнулся Дима.

- Да. Это на английском камень.

- Камень по имени Камень? Ты недалеко ушла от Макса,- на лице Димы заплясали две ямочки.

- Нет, он ведь не камень Камень! Он камень Роки!

- Как скажешь,- Дима улыбнулся счастливо.

Он стал заваривать чай, а я никак не могла понять, чему он улыбается. Тому, что я назвала камень Роки? Или тому, что пришло время заваривать чай? Или, может, тому, что я немного отвлеклась? Думаю, последнему. Ну, или чаю. Он чайный фанатик. Но всё-таки, думаю, я стою выше чая. Хочется, на это надеяться.

Дима подол мне чашку, и я сделала глоток сладкого чая. Как всегда бесподобно.

- Тебе принести плед? Или ты уже согрелась? – спросил у меня Дима.

- Нет, мне и чая достаточно,- сделала ещё один глоток я.

- Ладно.

Мы замолчали. Пили чай. В окно тихо стучали капельки дождя. Иногда начинал завывать ветер. Мне стало хорошо и уютно. Я, сделав ещё несколько глотков, заговорила:

- Последнее время я странно себя чувствую. Вся моя жизнь – это желание сделать всех чуть счастливее. Я так хотела, чтобы мир стал лучше. Но сейчас я начала сомневаться. Я просто поняла, что со своей жизнью я могу делать, что захочу, но я не могу рисковать твоей жизнью. Или жизнью Макса. Я не могу рисковать ничьей жизнью, кроме моей собственной.

Дима, не отрываясь от чая, внимательно меня слушал. Я продолжала говорить:

- Я очень хочу, чтобы у всех всё было хорошо. Я очень хочу делать то, что делала раньше. Алекс написал, что наши дела продвигаются. И я должна была бы радоваться.

- Но? – спросил Дима спокойно.

Его спокойствие передалось мне.

- Но я совсем не рада. Мне кажется, что всё это ошибка. Ничего хорошего из этого не выйдет. Мы с Алексом хотели бы создать какую-нибудь всемирную революцию, понимаешь? Но разве от этого не станет хуже? Всегда, когда в мире происходит какой-то переворот, много людей из-за этого страдают.

- Но, в конце концов, мир становится немного лучше,- заметил он.

- Да. Но не в этот раз. Раньше революции несли за собой какое-то продвижение. А что если уже некуда двигаться? Что если мы продвинемся назад? Ведь это что-то глобальное. Мне кажется, что всё закончится плохо.

- Нет.

Я посмотрела на Диму. Он пил чай и был совсем спокоен, но голос у него был решительным.

- Нет,- повторил он. – Тебе просто так кажется. Потому что будущее всегда пугает. Все думают, что в прошлом было лучше. Потому что это прошлое. Потому что тут мы видим результаты событий. А будущее для нас что-то неведомое. Вот мы и ожидаем чего-то плохого. Люди всегда ожидают что-то плохое.

Я стала сверлить его внимательным взглядом.

- Просто делай то, что доставляет тебе удовольствие,- сказал он, улыбаясь. – И не думай не о чём.

- Я бы и делала. Но,- я запнулась, а потом выпалила: - Я переживаю за твою жизнь, за жизнь Макса и за жизнь Алекса. Я просто боюсь, что если всё пойдёт не по плану, то в беде окажусь не только я одна.

- Так и должно быть.

- Что? – я удивлённо на него посмотрела.

- Было бы ненормально, если бы ты одна пострадала из-за своей этой идеи. Ты разве забыла? Ведь я как-то обещал тебе всегда и во всём помогать. И Макс тоже. Думаю, даже этот козёл, Алекс, тоже что-нибудь подобное чувствует.

- Что чувствует? – я не понимала.

- Что мы одно целое. Не думаешь ведь ты, что мы хотим тебе помогать с твоим грандиозным желанием просто так. Мы делаем это потому, что это и наше желание тоже. И вообще мы ради тебя хоть на смерть. У нас ведь Орион и всё такое. Знаешь, как мушкетёры. Один за всех и все за одного. Даже придурок Алекс.