Анна Герман. Личный альбом

«В ее репертуар входило все больше русских песен, романсов. Анна все больше входила в душу русского певчества, все охотнее и увлеченнее пробовала свой голос на русских мелодиях…(…) «Гори, гори, моя звезда». Этот романс почти эпоха в моей зрелости. (…) Анна поет его, еле касаясь. Это – воспоминание, прощание, налетевшее, пролетающее!» (из эссе Анастасии Цветаевой «Анне Герман»)

На съемках музыкального фильма «Счастливые острова», 1970.

Фото из архива автора

Запрещенные песни

Если с жанром романса у Анны Герман всё сложилось более или менее удачно, то этого нельзя сказать о песнях с религиозным оттенком. Будучи верующим человеком, Анна искала духовности в поэзии и музыке. Во время реабилитации она, прикованная к постели, слушала «Страсти по Матфею», а когда выздоровела и начала гастролировать, её любимой музыкой была коллекция записей великого русского баса Федора Ивановича Шаляпина. На одной из его пластинок Анну поразила «Песнь о двенадцати разбойниках».

Это была не просто русская баллада о разбойнике Кудеяре, который с бандой жил в дремучем лесу под Киевом и грабил окрестные города и сёла. Это была песня, повествующая о превращении лютого разбойника в смиренного инока, история покаяния, история пути к Богу!

В один из приездов в Москву Анна показала запись Шаляпина Анне Качалиной и сказала: «Анечка, мне очень хотелось бы записать эту песню!». Качалина ответила: «Анюта, ты знаешь, в какое время мы живём? Кто же нам даст записать песню, где упоминается Бог и христиане?» …

Очевидцы рассказывают, как Анна спела «Двенадцать разбойников» в Белостоке в православном храме с церковным хором. Её небесной красоты голос под церковными сводами в соединении с хором звучал просто божественно. Друг-режиссер с телевидения хотел запечатлеть этот уникальный момент, но ему не выдали аппаратуру, сказав: «В Польше нет интереса к русской духовной музыке».

Среди неспетых песен оказались песни московского барда и художника Евгения Бачурина. «Сизый лети, голубок» и «Осторожность» – Анна уже готовила миньон с песнями Бачурина, как со студии «Мелодия» пришел отказ: в песне слишком много религиозного: «Ах, если бы крылья мне только пожаловал Бог», «Господи, дай надышаться простором Твоим…». Анна Качалина до конца своих дней корила себя за то, что не пошла против этого решения руководства студии.

В гостиничном номере в Ленинграде.

1974 год. Фото Ильи Колтуна

Анастасия Ивановна Цветаева

Родная сестра поэта Марины Цветаевой. Писательница Анастасия Цветаева была покорена талантом Анны Герман. Она выделяла среди прочих именно эту певицу за её необыкновенный дар.

Анастасия Цветаева познакомилась с Анной Герман в 1972 году благодаря своему крестнику Виктору Мамонтову (впоследствии Архимандрит Виктор, настоятель Свято-Евфросиньевского храма в Карсаве в Латвии – сконч. в 2016 году). Однажды он решил познакомить Анну Герман и Анастасию Ивановну. Впоследствии писательница много раз бывала на концертах польской певицы в Москве, а когда весной 1977 года она попала в больницу, то неожиданно в гости к ней в палату пришла Анна. Анастасии Ивановне тогда было уже 83 года. Анне – 41. «Я желаю вам так же скоро поправиться, как скоро расцвели эти цветы!» – улыбнулась Анна и протянула горшочек с распустившимися фиалками.

«Драгоценностью мне предстал Аннин подарок – и как же бережно я его поливала, стремясь не перелить, не недолить нужную здесь влагу – и как долго он жил, после больницы, у меня на окне – и сколько же в нем было бутонов, расцветавших и певших! Как возможностей, рождавшихся в ее голосе…» (из эссе Анастасии Цветаевой «Анне Герман»)

Никто и никогда так не писал о певице так, как написала в своем эссе Анастасия Ивановна. Это глубокое литературное проникновение в суть певицы, в её образ, её репертуар. Повторить слова Цветаевой невозможно, это эссе нужно читать от начала до конца. «Птицей в польском золотистом оперении» называла она Анну Герман.

Когда Ирма, мама Анны, прочитала это произведение, она сказала: «Никто не написал лучше о моей дочери, чем эта женщина».