Анна и французский поцелуй (ЛП)

Мередит была права. Этьен боится перемен. Почему я с Рашми раньше не поговорила? Теперь это кажется таким очевидным. Конечно, она в курсе всего, потому что Этьен болтает с Джошем, а Джош — с Рашми.

— Ты, правда, думаешь, что я ему нравлюсь? — Не могу не спросить.

Она вздыхает.

— Анна. Он всё время тебя задевает. Это классический синдром «мальчик дёргает девочку за косу». И если кто-нибудь отдалённо пытается к тебе подкатить, он всегда занимает твою сторону и говорит убраться.

— Ах.

Она делает паузу.

— Тебе ведь он действительно нравится?

Я пытаюсь не заплакать.

— Нет. Всё не так.

— Врунья. Ты сегодня собираешься вставать или как? Тебе нужно поесть.

Я соглашаюсь встретиться с ней через полчаса в кафетерии, только вот не понимаю, какой чёрт дернул меня согласиться, потому что стоит мне встать с кровати, как сразу же хочется заползти под одеяло обратно. Меня подташнивает, а по голове словно настучали битой. И тут до меня доходит, как я пахну. Кожа разит алкоголем и чем-то кислым. Волосы провоняли сигаретным дымом. А одежда. Ужас! Я бегу к раковине, едва сдерживая приступ тошноты.

И там я обнаруживаю вчерашнее содержимое своего желудка. И меня действительно выворачивает. Снова.

В душе я рассматриваю странные синяки на коленях и ступнях. Не понимаю, как я их набила. Я падаю в крошечный уголок душевой, и позволяю горячей воде бежать. И бежать. И бежать. Я опаздываю на завтрак на двадцать минут. На обед. Неважно. Париж припорошен снегом. Когда успел пойти снег? И как я могла это проспать? От яркой белизны хочется прикрыть глаза.

К счастью, к моему приходу за нашим столом сидит одна только Рашми. Больше я никого не вижу.

— Доброе утро, солнышко, — ухмыляется она, завидев мои мокрые волосы и опухшие глаза.

— Что-то я совсем не понимаю, как люди находят алкоголь забавным.

— Вчера вечером на танцполе тебе было весело.

— Как плохо, что я не помню.

Рашми подталкивает ко мне тарелку с гренком.

— Съешь. И выпей воды, только немного. А то тебя снова стошнит.

— Уже.

— Ну, хороший старт.

— Где Джош?

Я откусываю маленький кусочек гренка. Мдя. Я совсем не голодна.

— Тебе станет лучше, если поешь. — Она кивает на тарелку. — Он ещё не встал. Ты же понимаешь, что мы не проводим каждую минуту вместе.

— Ага. Точно. Поэтому ты всё время тусуешься со мной.

Упс.

Коричневая кожа Рашми покрывается румянцем.

— Я понимаю, что для тебя это станет откровением, Анна, но проблемы есть не только у тебя. Сейчас мы с Джошем не в лучших отношениях.

Я сползаю по стулу.

— Прости.

Она вертит в руках крышку от сока.

— Проехали.

— Так… что с вами, ребят?

У меня уходит целая минута, чтобы подтолкнуть её к признанию, но как только Рашми начинает говорить, словно срывает плотину. Оказывается, они ссорятся чаще, чем я думала. Джош прогуливает школу. Рашми давит на него. Она думает, что он подавлен из-за того, что она уедет на следующий год, а он нет. Мы все разъедимся по колледжам, а он нет.

Я как-то об этом раньше не думала.

Рашми расстроена из-за своей младший сестры, Санхиту, потому что та примкнула к банде Аманды, и беспокоится за брата Никхила, так как над ним издеваются в школе, и она злится на своих родителей, потому что они постоянно сравнивают её со старшей сестрой, Лилой, которая окончила американскую школу два года назад. Мер вечно занята со своим футболом, я с Этьеном так увлекалась нашей дружбой, а ещё… Рашми потеряла свою лучшую подругу.

Элли так ей и не позвонила.

И пока Рашми изливает душу, мне становится так стыдно. Я никогда не понимала, что ей не с кем поговорить. То есть я понимала, что Элли её лучшая подруга, и её больше нет рядом, но я совершенно забыла, что у Рашми больше никого нет. Или, может, я решила, что Джоша ей будет достаточно.

— Но мы справимся, — заканчивает она рассказ. Она старается не заплакать. — Всегда справлялись. Просто тяжело.

Я передаю ей платок, и она сморкается.

— Спасибо.

— Не за что. Спасибо за тост.

Она одаривает меня полуулыбкой, но она исчезает, стоит Рашми заметить что-то за моей спиной. Я оборачиваюсь, чтобы проследить за её взглядом.

Там он.

Его волосы совершенно растрёпаны, и он надел футболку с Наполеоном, которая морщится сильнее, чем обычно. Он шаркает от месье Бутена с тарелкой… гренка. Кажется, Этьен не спал целую неделю. И он до сих пор прекрасен. Моё сердце разбивается вдребезги.

— Что мне сказать? Что мне ему сказать?

— Глубокий вдох, — советует Рашми. — Сделай глубокий вдох.

Дышать невозможно.

—А если он не захочет со мной говорить? Я же сказала ему со мной не разговаривать.

Рашми сжимает мою ладонь.

— Ты справишься. Он идёт к тебе, так что я пошла. Веди себя естественно. Ты справишься.

Правильно. Я справлюсь. Правильно.

Он мучительно медленно шёл к нашему столику. Закрываю глаза. Я беспокоюсь, что он не сядет с нами, что он НИКОГДА не заговорит со мной больше. И тут его поднос опускается напротив меня. Не помню, когда он сидел не рядом со мной, но всё нормально. Главное, он рядом.

— Здорово! — говорит он.

Я открываю глаза.

— Здорово.