Анна и французский поцелуй (ЛП)

— Нет. Не было бы. — Он грустнеет. — Каждый раз, как ты называешь меня Сент-Клером, ты словно отказываешься от меня снова и снова.

— Я никогда не отказывалась от тебя.

— Но ведь отказалась. Ради Дэйва, — со злобой произносит он.

— А ты бросил меня ради Элли на моём дне рождения. Я не понимаю. Если ты так сильно меня любил, почему с ней не порвал?

Он смотрит на реку.

— Я был в таком замешательстве. Вёл себя как идиот.

— Да, так и было.

— Я заслужил это.

— Да. Заслужил. — Делаю паузу. — Но я тоже вела себя как идиотка. Ты был прав. Насчёт… одиночества.

Сидим в тишине.

— В последнее время я часто думал о маме и папе. Как она уступает ему. Как не хочет его покидать. И как бы сильно я её ни любил, это в ней мне ненавистно. Я не понимаю, почему она не заживёт сама, почему не борется за то, что хочет. Но был таким же. Весь в мамочку.

Трясу головой.

— Ты не такой.

— Такой же. Но я больше этого не хочу. Я хочу того, что я хочу. — Он снова поворачивается ко мне, встревоженный. — Я сказал друзьям отца, что в следующем году еду в Беркли. И сработало. Он очень, очень зол на меня, но это сработало. Ты сказала мне сыграть на его гордости. Ты была права.

— Значит, — меня раздирает такое любопытство, что я едва осмеливаюсь в это поверить. — Ты едешь в Калифорнию?

— Придётся.

— Точно. — Сглатываю ком в горле. — Ради мамы.

— Ради тебя. Я буду в двадцати минутах езды на поезде от твоего вуза, и смогу приезжать к тебе каждый вечер. Буду десять раз ездить, просто чтобы быть с тобой каждый вечер.

Его слова слишком идеальны. Должно быть, произошло недопонимание, конечно, я его неправильно поняла…

— Ты самая невероятная девушка, которую я когда-либо знал. Ты шикарная и умная, и заставляешь меня смеяться, как никто другой. И я могу с тобой поговорить. И я знаю, что после всего, я не заслуживаю тебя, но я пытаюсь сказать, что люблю тебя, Анна. Очень сильно.

Задерживаю дыхание. Я не могу говорить, в глазах стоят слёзы.

Он понимает это неправильно.

— Боже. Я снова всё испортил? Я не хотел вот так на тебя нападать. То есть, я напал, но… ладно. — Его голос дрожит. — Я ухожу. Или ты можешь спуститься первой, а затем я, и обещаю, я тебя никогда больше не побеспокою…

Он начинает вставать, но я хватаю его за руку.

— Нет!

Он замирает.

— Мне так жаль. Я никогда не хотел обидеть тебя.

Провожу пальцами по его щеке. Он остаётся идеально неподвижен.

— Пожалуйста, перестань извиняться, Этьен.

— Произнеси моё имя ещё раз, — шепчет он.

Закрываю глаза и наклоняюсь.

— Этьен.

Он берёт меня за руку. В эти идеальные ладошки, что так подходят моим.

— Анна?

Наши лбы соприкасаются.

— Да?

— Пожалуйста, скажи, что любишь меня. Иначе я умру на месте.

Мы смеёмся. А затем я уже в его объятиях, и мы целуемся, сначала быстро — чтобы восполнить утраченное время — а затем медленно, потому что у нас есть время в этом мире. Его губы мягкие и сладкие как мёд, и он целует меня нежно, но страстно, показывая, что он смакует вкус также как и я.

И в перерывах между поцелуями я говорю, что люблю его.

Снова, снова и снова.

Сноска

1. Перевод 17 сонета Пабло Неруды в варианте Татьяны Воронцовой.

Глава 47.

Рашми прочищает горло и смотрит на нас.

— Серьёзно, — говорит Джош, — у нас не было же всё так запущено?

Мер стонет и швыряет в него ручку. Джош и Рашми расстались. Даже странно, что они так долго ждали. Их расставание казалось неизбежным, но ребята всё время ходили кругами, и каждый раз происходило много всего. А это «много всего» тоже занимало какое-то время.

Они разошлись по-мирному, насколько это возможно. Им нет смысла поддерживать отношения на долгих расстояниях. С их плеч словно свалился тяжёлый груз. Рашми с нетерпением ждёт учёбы в Брауне, а Джош… ну, он по-прежнему должен смириться с тем, что мы уезжаем, а он остаётся. И он остаётся. Он снова спасся, едва-едва. Он с головой ушёл в рисование, и у него постоянно болят руки. Честно, я за него беспокоюсь. Мне ли не знать всю боль одиночества. Но Джош — привлекательный, забавный парень. Он заведёт новых друзей.

Мы готовимся к экзаменам у меня в комнате. Смеркается, и тёплые ветер развевает шторы. Лето почти на дворе. Вскоре я снова увижу Бридж. Мне пришло от неё новое письмо. Всё ещё пока что не утряслось, но мы работаем над этим. Я справлюсь.

Мы с Этьеном сидим друг рядом с другом, наши ноги переплетены. Его пальцы чертят спирали на моей руке. Я утыкаюсь в него носом, вдыхая аромат шампуня, крема для бритья, его аромат, которого мне никогда не будет достаточно. Он целует мою крашеную прядку. Наклоняю голову, и наши губы встречаются. Запускаю руку в его совершенные, спутанные волосы.

Я ЛЮБЛЮ его волосы, и теперь могу касаться их, когда бы ни захотела.

И он даже не возмущается. Большую часть времени.

Мередит с лёгким сердцем приняла наши отношения. Конечно, она подсластила себе пилюлю тем, что выбрала университет в Риме. «Ты только представь, — сказала она, подав заявление, — целый город шикарных итальянских парней. Они могут говорить мне всё что угодно, и всё будет звучать сексуально».