Анна и французский поцелуй

Я опрокидываю барабанную стойку, и «тарелки» падают на сцену с оглушительным грохотом. Мэтт зовет меня по имени. Неужели он кричал все это время? Он хватает мою руку и тащит меня мимо электрических шнуров и штепселей, спрыгивает на пол и уводит все дальше, дальше и дальше…

Все в клубе глазеют на меня.

Я наклоняю голову так, чтобы волосы падали на лицо. Я плачу. Это никогда бы не произошло, если бы я не дала Тофу ее номер. Все эти ночные репетиции, и… он сказал, что у них был секс! Что, если они занимались этим в моем доме? Неужели он приезжал, когда она сидела с Шонни? И они были в моей спальне?

Меня сейчас вырвет. Меня сейчас вырвет. Меня сей…

– Тебя не вырвет, – говорит Мэтт.

Я и не поняла, что говорю это вслух, но мне все равно, потому что моя лучшая подруга встречается с Тофом. Она встречается с Тофом. Она встречается с Тофом. Она встречается… с Тофом…

Тоф здесь.

Прямо передо мной на автостоянке. Он прислонился к своему автомобилю.

– Что случилось, Аннабель Ли?

Ему никогда не было до меня дела. Бридж так сказала.

Тоф распахивает руки, чтобы обнять меня, но я уже бегу к машине Мэтта. И слышу позади его раздраженное: «Что это с ней?» Мэтт что-то отвечает ему с отвращением, но я не слышу что. Я бегу, бегу и бегу, хочу оказаться как можно дальше от них… Жаль, что я не в кровати. Не дома.

Жаль, что я не в Париже.

Глава двадцать седьмая

– Анна. Анна, помедленней. Бридж встречается с Тофом? – спрашивает Сент-Клэр по телефону.

– Со Дня благодарения. Она мне врала все это время!

Горизонт Атланты сливается за окном автомобиля в одну сплошную полосу. Башни светятся сине-белыми огнями. Они гораздо более разрозненны, чем здания в Париже, в них нет единого стиля. Просто дурацкие прямоугольники, единственная цель которых быть выше, чем остальные.

– Я хочу, чтобы ты сделала глубокий вдох, – говорит Сент-Клэр. – Хорошо? Глубоко вздохни и начни сначала.

Мэтт с Черри наблюдают за мной в зеркало заднего вида, пока я в очередной раз пересказываю всю историю. На другом конце провода тишина.

– Ты еще там? – спрашиваю я.

К моему изумлению, передо мной появляется розовый квадратик ткани – Черри протягивает мне платок. Она выглядит виноватой.

Я беру платок.

– Да, я здесь, – зло отвечает Сент-Клэр. – Жаль только, что не рядом с тобой. И ничего не могу для тебя сделать.

– Хочешь приехать побить ее за меня?

– Уже упаковываю метательные звездочки.

Я шмыгаю носом:

– Я такая идиотка. Не могу поверить, что думала, будто нравлюсь Тофу. Хуже всего знать, что я никогда его не интересовала.

– Бред! Ты ему нравилась.

– Нет, не нравилась, – говорю я. – Бридж так сказала.

– Потому что она ревнует! Анна, я был рядом в тот вечер, когда он тебе позвонил. Я видел, как он смотрит на тебя на фотографиях. – Я протестую, но Сент-Клэр перебивает меня: – Любой парень – больной, если ты его не привлекаешь…

На обоих концах линии тишина.

– Конечно, потому что ты умная. И забавная. Не то чтобы ты не была сексуально притягательной… Потому что ты такая. Педераст он несчастный…

Я жду.

– Ты еще там или уже повесила трубку, потому что я законченный придурок?

– Я здесь.

– Боже, вот до чего ты меня довела.

Сент-Клэр сказал, что я привлекательная. Уже второй раз.

– С тобой так легко говорить, – продолжает он, – что я даже порой забываю, что ты не парень.

Беру свои слова обратно. Он считает меня кем-то вроде Джоша.

– Проехали. Я не вынесу, если сейчас меня начнут сравнивать с парнем…

– Я не это имел в виду…

– Как твоя мама? Прости, я трещала о себе, а надо было говорить о ней, а я даже не спросила…

– Ты спросила. Это было первое, что ты спросила, когда взяла трубку. И это я тебе позвонил. И я звонил узнать, как прошел концерт, и мы как раз об этом и говорили.

– О! – Я тереблю игрушечную панду на полочке за пассажирским сиденьем. Она держит атласное сердечко с надписью «Чмоки». Подарок от Черри, без сомнения. – Так как она? Твоя мама?

– Мама… в порядке, – устало отвечает Сент-Клэр. – Не знаю, лучше ей или хуже, чем я ожидал. Скорее всего, и то и другое. Я представлял худшее: израненный скелет – и испытал облегчение, когда увидел, что это не так, но она продолжает терять вес. Она истощена и лежит в палате со свинцовой прокладкой. И с кучей пластмассовых трубок.

– Тебе разрешили остаться с ней? Ты сейчас там?

– Нет, я дома. Из-за радиоактивного облучения разрешены только короткие визиты.

– А твой отец там?

Сент-Клэр ничего не говорит, и мне становится страшно, что я переступила черту. Но в конце концов Сент-Клэр все-таки отвечает:

– Он здесь. И я с ним общаюсь. Ради мамы.

– Сент-Клэр?

– Да?

– Мне жаль.

– Спасибо.

Его голос затихает, и машина Мэтта заезжает в наш район.

Я вздыхаю:

– Мне нужно идти. Мы почти дома. Мэтт и Черри меня подбросили.

– Мэтт? Твой бывший бойфренд, Мэтт?

– «София» в ремонте.

Пауза.

– Гмф…

Я вешаю трубку, поскольку Мэтт уже паркуется на подъездной дорожке. Черри оборачивается и внимательно смотрит на меня:

– Как интересно. И кто это был?

Мэтт выглядит несчастным.

– Что? – огрызаюсь я.

– Ты говорила с тем парнем, но с нами разговаривать не желаешь?