Анна Иоанновна

Просьба поручить управление артиллерией изобличает в Минихе лишь одну не вызывающую симпатий черту – безмерное честолюбие и карьеризм. Дело в том, что в записке, поданной Петру I в 1721 году, он признавался: «По артиллерии равномерно не могу служить, не зная ее в подробности и умея распоряжаться ею только при атаке и обороне крепостей и в сражениях». В 1728 году он был пожалован Петром II генерал-губернатором столицы, графским достоинством, а в следующем году получил должность, которой давно домогался, – генерал-фельдцейхмейстера.

Не зная в тонкости дела, которым взялся командовать, Миних с немецкой педантичностью сосредоточил свое внимание на внешнем блеске и обрядной стороне управления артиллерией. Чтобы угодить Анне Иоанновне, тоже не равнодушной к внешнему блеску, Миних особое внимание уделял фейерверкам, устройство которых находилось в его ведении. Свою энергию, которой обладал в избытке, он отдал организации московских придворных увеселений. Усердие Миниха было замечено императрицей. В 1731 году «Санкт-Петербургские ведомости» извещали о пожалованиях Миниха «как за его государству поныне верно показанные зело полезные заслуги… изрядными вотчинами и знатною суммою…». В том же году в день коронации Анна Иоанновна пожаловала Миниху орден Андрея Первозванного – высшую награду России.

Мы не станем перегружать главу деталями управления Минихом артиллерией. Приведем несколько отмеченных им «великих неисправностей»: «1) офицеры не только б подчиненных своих экзерциции могли обучать, и в протчих воинских поступках исправлять, но и сами чести своему генералитету отдать не умеют; 2) у капралов некоторых на обшлагах и позументу не нашито; 3) у подпоручика у том смотре башмаки были востроносые, а не тупоносые, а шляпа весьма велика и не в такую пропорцию, как офицеру иметь надлежит… 5) багинеты многие не в надлежащих местах носят». Прочие пункты в том же духе: унтер-офицеры и рядовые не имеют кос, пользуются износившимися портупеями и т. д.[118]

Если внутреннюю и внешнюю политику определял Остерман, то военное ведомство и командование армией было отдано на откуп Миниху – человеку, пользовавшемуся огромным расположением императрицы и едва не ставшим ее фаворитом. Это доверие выразилось в чинах и должностях Миниха, а также в щедрых пожалованиях поместьями и деньгами: в феврале 1732 года он занял должность президента Военной коллегии, а в марте стал фельдмаршалом. Миних занимал еще четыре должности, случай для XVIII века уникальный. Совершенно очевидно, что Миних не мог одновременно успешно нести бремя пяти должностей, в особенности в годы, когда Россия вела войну. Уделять внимание остальным должностям он мог лишь во время кратковременного пребывания в столице, которую навещал в месяцы затишья на войне. И все же плоды немецкого влияния на организацию вооруженных сил России сказались как на тактике, которой руководствовался Миних при осуществлении военных операций и заимствованной у прусской армии, так и в экзерцициях и экипировке солдат и офицеров. Английский резидент К. Рондо доносил в сентябре 1732 года своему двору о повелении императрицы, «дабы впредь русские войска обучались по прусскому образцу»[119]. Косы и пудра, заимствованные у прусской армии, тоже являлись «подарком» Миниха русским солдатам.

Нельзя не отметить одно свойство натуры Миниха – он был удачлив, причем настолько, что едва не проигранные сражения, как по мановению волшебной палочки, оборачивались победой, как то случилось при взятии Очакова и сражении под Ставучанами. Военное искусство Миних проявил лишь при овладении Перекопом, но этот успех перечеркивается неудачным походом в глубь Крыма в 1736 году.