Анна К.

На такой афере в прошлом году попались владельцы галереи «Русская коллекция» супруги Татьяна и Игорь Преображенские. Зная интерес к русскому искусству ХІХ века, они покупали картины малоизвестных европейских художников того же периода, близких по манере к русским. Подписи авторов замазывались, поверх наносились «автографы» знаменитых русских художников.

Благодаря «трудам» этой парочки на рынок были выброшены поддельные Айвазовский, Шишкин, Киселев и т. д.

Говорящий смотрит на Дональда. Тот кивает, прося продолжать.

Агент. Многие эксперты за определенную мзду могут написать заключение, что эта работа является подлинником. Средняя стоимость такой экспертизы на рынке составляет около 500 долларов!

Дональд. А кто может гарантировать истинную подлинность?

Агент. Стопроцентную подлинность тех или иных предметов искусства сегодня гарантировать не может никто. Как в анекдоте: «А вы даете гарантию, что эта картина подлинная? – Конечно! Гарантия два года!»

Дональд. Смешной анекдот!

Агент. Это, кстати, не анекдот: даже «Сотбис» дает гарантию атрибуции именно на два года.

Дональд. Хорошо! Вы свободны! И не забывайте: меня по-прежнему очень интересует эта ситуация!

* * *

И снова вертится калейдоскоп впечатлений, от которых у Анны голова идет кругом. Музеи, здания, памятники, рестораны с экзотическими русскими блюдами уже не могут целиком уместиться в ее сознании и остаются в нем лишь в виде ярких лоскутков.

Троица сидит в холле гостиницы.

Анна. Оказывается, я ничего, ничего не знала о России!

Вронский встретил знакомого и разговаривает с ним у барной стойки.

Анна. И, вообще, я оказывается мало что понимаю в жизни и в себе! Я тебе уже говорила – мне слишком хорошо и это меня немного пугает! Как ты думаешь – что со мной происходит?

Бетси. Что я могу тебе сказать: все женщины сотканы из противоречий! А русские – из тысячи противоречий!!! Я сама такая! Успокойся! Все «устаканится», как говорят у нас!

Анна. Милая, милая Бетси, за время нашего знакомства ты стала для меня близкой и родной! Я уже не представляю своей жизни без тебя, твоих советов, твоей помощи! Ты – очень добрый человек! Я бесконечно благодарна тебе!

Вронский (подходит) . Простите за долгое отсутствие! Я готов искупить свою вину! Что вам предложить, девушки?

Анна. Спасибо! Уже поздно – я пойду к себе! Вы не забыли – завтра суббота, я волнуюсь!

Бетси. Я не буду спать всю ночь!

Вронский молчит.

* * *

«Сегодня очень занят! Позвоню завтра! Хочется поговорить не спеша! Целую, Дональд!»

Анна прочитала сообщение и почувствовала облегчение – она не смогла бы сегодня говорить с мужем.

В дверь тихо стучат.

В номере темно. Вронский переступает порог и останавливается. Анна делает шаг ему навстречу…

Они лежат, прижавшись друг к другу. Неожиданно в темноте звучит знакомая мелодия Чайковского. Оба вздрагивают от неожиданности.

Вронский. Что это?

Анна. Прости – это мой телефон!

Вронский. А что это?

Анна. «Напоминалка» – привет от моих близких! Я сама шлю себе эти послания, а дату ставлю произвольно! Давай и тебе это сделаем. Дай мне свой телефон! Только не подсматривай!

Анна минуту возится с телефоном и наконец откладывает его в сторону.

Анна. Они всегда приходят очень вовремя, в самые значительные для меня моменты! Вот как сегодня…

Она неожиданно умолкает.

Вронский. Аннушка, что я значу в твоей жизни? Если можно честно – сейчас это очень важно для меня! Анна. Я околдована тобой… и Петербургом… Я трепещу от одной мысли о тебе… и Петербурге… Я уже не представляю своей жизни без тебя… и Петербурга… Но дело в том, что все это пока неразделимо… в моей душе! Ты ведь понимаешь меня?!

Вронский не отвечает.

Анна. Дай мне немного времени! Не торопи меня! Прошу тебя!!!

Через минуту им уже не до разговоров.

* * *