Анна Леопольдовна

Младший Миних отвечал, что он одним из первых подал прошение об увольнении из службы и это прошение было удовлетворено. У него, как и у многих других офицеров, подавших прошения, не было ни гроша за душой, и все-таки они предпочитали военной службе жизнь в деревне и обработку полей едва ли не собственными руками. Выйдя в отставку, молодой человек женился на дочери бедного дворянина и уехал в свое поместье, доставшееся ему в наследство от отца. Граф был на его свадьбе и сделал новобрачным подарки. Фамилия этого офицера – Б-ов. Я не напишу ее полностью, потому что не знаю ведь, что станется со мною, в чьи руки попадут мои записки и не потянут ли к ответу тех, о ком я упоминаю, толь ко за то, что я о них упомянула… Странно, что я так спокойно о таком весьма возможном обороте дел думаю. Это с тех пор, как явился Андрей и я поняла, что жизнь моя погублена безвозвратно… Как больно сердцу! Нет, об Андрее не буду… Все знают мое короткое знакомство дружественное с четой Сигезбек, но для чего я буду подводить под возможный нечаянный удар судьбы незнакомого мне Б-ва… Я бы и о супругах Сигезбек не стала писать, называя их фамилию, но госпожа докторша мне позволила это делать. И все равно ведь всем известны мои отношения к этой милой чете…

Доктор меж тем продолжал свой рассказ о том, какие опустошения в армии сделало дозволение выходить в отставку после двадцатилетнего срока службы. Однако в его рассказ снова вмешался граф с апологией пылкой своего отца. Дело в том, что мысль об этом указе была подана императрице графом Минихом-старшим. И действительно, как можно держать в армии офицера более двадцати лет и насилу! Однако все же указ отменили, полагая, что он повредит армии. Таким образом, поля в поместьях отсутствовавших хозяев, находившихся на военной службе, продолжали обрабатываться кое-как. Рабы месяцами и даже годами не видывали своих хозяев, потому что в походе за офицером зачастую следовали в обозе его жена и дети, хотя многие просто-напросто не мог ли позволить себе жениться… При отмене указа особенно свирепствовал князь Трубецкой (в то время уже бывший генерал-прокурором в сенате). Совсем недавно фельдмаршал вывел его из ничтожества и поддерживал вопреки всем, не смотря на дурное исполнение им приказаний фельдмаршала во время двух походов. И вот в благодарность за все благодеяния Трубецкой навлек на своего покровителя большие неприятности, подвергнув его чувствительным выговорам со стороны Кабинета за предложение указа, который, в сущности, клонился только к пользе государства…

Мужчины еще некоторое время разбирали перипетии при дворных интриг. Я обменялась несколькими фразами с Доротеей. Госпожа Сигезбек подошла к окну и распахнула его. Тотчас прелестно запахло зеленью. Вдруг мимо раскрытого окна пронеслась с громким жужжанием пчела. Госпожа Сигезбек посмотрела на нас заговорщицки и сказала вполголоса, ни к кому в отдельности не обращаясь, что хотела бы отправиться в Петергоф. Доротея тотчас поддержала ее и, повысив голос, окликнула графа Эрнста. Спустя несколько минут мужчины присоединились к нам и все мы принялись говорить о поездке. Госпожа Сигезбек приказала слугам готовить провизию в корзинках.

Мы скоро отправились, находясь в превосходном расположении духа. И всю дорогу смеялись, шутили и взахлеб рассказывали друг другу забавные истории. Младший Миних рассказал, как Ее Величество изволила обмануть его 1 апреля, в день всеобщих обманов. Императрица, открыв крышку, попотчевала молодого графа из своей табакерки, но когда он уже хотел взять щепотку табака, то наткнулся пальцами на вторую крышку и ничего не мог достать. Ее величество от души расхохоталась. Впрочем, подобные изящные шутки – ничто в сравнении с тем, что творил Великий Петр. Однажды позади императорского сада было по его приказанию разведено большое пламя. В то же самое время горожане услышали колокольный звон, бой барабанов и усердную трескотню, производимую на улицах трещотками ночных сторожей. Когда весь город сбежался на мнимый пожар, было объявлено, что это всего лишь веселый обман, шутка, придуманная государем для 1 апреля. Вокруг огня были расставлены часовые, чтобы не давать ему распространиться, иначе шутовской пожар мог бы превратиться в истинный. Великий государь немало потешался…

Говорят, что Петергоф превосходит по красоте своих фонтанов даже Версаль. В такой погожий день, конечно же, в саду будет множество гуляющих придворных. Разумеется, принцессе не преминут донести, что в печальный для нее день я как ни в чем не бывало прогуливалась в Петергофе, веселясь со своими спутниками. Но теперь уже поздно думать об этом. Завтра буду искренне оправдываться.