Анна не верит в чудеса

Парень тоже заметил Анну, поймал ее взгляд и смотрел на нее до тех пор, пока автобус не увез его дальше. Это было немного странное ощущение: вокруг толпились люди, сигналили машины, все куда-то спешили, а Анна стояла у края дороги и смотрела на парня. А парень проезжал мимо и смотрел на нее.

– Ну, чего встала? – какая-то тетка в темно-коричневом пальто с силой толкнула Анну в плечо, и только тогда девушка заметила, что давно горит зеленый, а она мешает проходу.

Мотнув головой в попытках прогнать морок, Анна шагнула на проезжую часть и поспешила перейти дорогу.

Назавтра Анна опять его увидела. Только теперь уже ждала, предвкушала встречу. Сама себе говорила, что вероятность столкнуться с ним в третий раз ничтожно мала, если только не кататься на автобусе целый день, но ждала. Мама написала, что отправила ей посылку с кое-какими угощениями для новогоднего стола, а потому посылку обязательно требовалось забрать прямо сегодня. И она поехала. Не столько за посылкой, сколько желая увидеть парня в бежевой куртке.

Она нарочно заняла место на центральной площадке, нарочно повернулась к окну. И он появился за ее спиной внезапно, Анна даже не заметила, как подошел. Стоял теперь очень близко, если бы не тяжелый воротник пальто, Анна, может быть, даже почувствовала бы его дыхание у своего уха. Они снова играли в гляделки, и снова ни один, ни вторая не решались заговорить друг с другом и наконец познакомиться. И только когда до остановки оставалось всего несколько десятков метров, Анна на мгновение прикрыла глаза, собираясь с духом, чтобы обернуться, а когда открыла, позади нее уже никого не было. Анна резко оглянулась, чувствуя, как сердце забилось сильнее. Людей в автобусе было немного, и никого в бежевой куртке она не увидела.

Автобус не останавливался, выйти парень не мог. Так где же он? Неужели… неужели она сходит с ума? От одиночества? Или от таблеток, которых принимает намного больше нормы, чтобы заглушить боль?

Забирать посылку резко расхотелось, но Анна все-таки дошла до почты. Домой тяжелую коробку тащила пешком. Садиться в автобус было теперь почему-то жутко.

Новогодняя ночь прошла суетно, но не празднично. В коммунальной квартире, в которой Анна снимала самую маленькую комнатушку, узкую, как кишка, зато с большим окном, было шумно. Соседи сначала праздновали, затем ругались, потом опять праздновали. Начинали вроде бы каждый в своей комнате, но ближе к трем часам собрались на большой кухне. Судя по звукам, снесли туда все столы и стулья, составили остатки еды и алкоголя. Анну тоже звали, но она не пошла. Пьяные соседи утверждали, что обидятся, но за руки не тянули, и на том спасибо. В конце концов Анна погасила настольную лампу, чтобы из-под двери не выбивался свет, сунула в уши наушники и включила аудиокнигу. Уснуть ей все равно не удастся: со всех сторон доносились крики, смех, залпы фейерверков.

А вечером первого января к ней неожиданно нагрянули гости. Соседи давно угомонились, разошлись по комнатам, намереваясь по старой русской традиции спать до вечера, и Анна наконец рискнула выйти на кухню. Со столов никто, ясное дело, не убирал, по кухне разливался ядреный аромат прокисающих майонезных салатов и пропитанной шампанским скатерти, и Анне стоило больших трудов не кривиться. Даже если бы ей хотелось есть, то уже перехотелось бы. Много лет она соблюдала диету, не позволяла себе ничего жирного и вредного, уже выработался иммунитет. Поставив на старую газовую плитку чайник, Анна закуталась в длинный теплый свитер и раздумывала, не выкурить ли пока сигарету, как в дверь раздался стук.

Первым порывом было не открывать. К ней никто никогда не приходил, наверняка нагрянули гости к кому-то из соседей, по еще одной русской традиции принеся с собой остатки прошлогодних салатов. Тем не менее она пошла к двери.

На пороге внезапно обнаружились старушки. Все пять. Одетые в длинные старомодные пальто и шляпки, без пошлой мишуры на шее, которой любят обмотаться те, кто внезапно приходит первого января, зато с большой коробкой в руках.

– Здравствуйте, Аннушка! – первой поздоровалась Марина Васильевна, обычно молчаливая, немного угрюмая женщина. Однако сегодня на ее лице сияла добродушная улыбка.

Анна понятия не имела, откуда у старушек ее адрес и зачем вообще они пришли. Тем не менее заставлять их стоять на пороге было невежливо, и она пригласила их внутрь. Женщины разделись, без суеты, но и без любопытных взглядов по сторонам прошли в ее комнату. Анна порадовалась привычке убирать вещи в шкаф и содержать жилье в чистоте. Почему-то сейчас ей казалось, что она не преподаватель, а школьница, к которой с неожиданным визитом нагрянули учителя.