Анна, одетая в кровь

— Я так и думал. С тех пор у меня была ужаснейшая головная боль. Такая, что у меня левый глаз дергался. И все вокруг пахло солью. Только сейчас, когда мы говорим, все проходит. — он вытирает рот и становится серьезным. — Трудно поверить, но уж попытайся. У меня такая головная боль, когда происходит нечто ужасное. И до этого так сильно не болело.

Я откинулся на спинку кресла и вздохнул.

— И с чем же ты собираешься мне помогать? Кто, ты думаешь, я такой? — конечно, я знаю ответы на эти вопросы, но все же проверить еще разок не помешает. К тому же я чувствую себя полным дураком в этой игре. Лучше было бы, если бы я мог прекратить этот внутренне-адский монолог. Может, просто стоит ему все сказать в голос? Или мысленно представить картинки: котенок играется с клубком пряжи, продавец хот-догов на углу улицы, продавец хот-догов держит котенка…

Томас протирает уголок рта салфеткой.

— У тебя в сумке отличное оружие, — произносит он. — Старушка с кладбища была сильно удивлена, увидев его. — он щелкает палочками и поглощает еду с фритюрницы. Когда он начинает говорить, я хочу, чтобы этого не происходило.

— Так ты охотишься на призраков, да? И я знаю, что ты здесь из-за Анны.

Мне, наверное, стоит спросить, что еще он знает. Но я не делаю этого. Не хочу больше с ним разговаривать. Он и так слишком много знает обо мне.

Конченый Дейзи Бристол. Я собираюсь разорвать его на новые кусочки. Послал меня к телепатическому психу, который меня уже ждал, и даже не предупредил об этом!

Глядя на Томаса Сабина сейчас, я замечаю дерзкую ухмылку на его бледном лице. Он толкает свои очки к носу, и я понимаю, что он делает так постоянно. В этих бегающих голубых глазах так много уверенности. Он никогда не может быть уверен, что его психоинтуиция подводит его. Кто знает, сколько он мог вытянуть из моих мозгов.

Резко я беру рыбу из фритюрницы и начинаю жевать. На вкус она сладкая, с примесью соленого. Как ни странно, на вкус потрясающе, но я так и не притронулся к рыбьим яйцам. Хватит с меня этого дерьма. Если я не могу его заставить поверить, что я не охотник, то, по крайней мере, я могу сбросить его со своей дерзкой лошадки и отправить домой.

Я поднимаю свои брови в недоумении.

— Что еще за Анна? — спрашиваю я.

Он моргает, а когда начинает брызгать слюной, я наклоняюсь вперед к нему на локтях.

— Слушай меня очень внимательно, Томас, — произношу я. — Я ценю чаевые. Но я работаю один, и свободного места нет. Все понятно?

И затем, перед тем, как он начнет протестовать, я очень много думаю, о всех тех ужасных вещах, которые я делал; о кровоточащих и горящих вещах. Я посылаю ему взрывающиеся глаза Питера Карвера. Я посылаю ему Попутчика из 12 округа, истекающего черной жижей, кожа которого становиться сухой и всасывается в кости.

Это как если бы я ударил его в лицо. Его голова откидываться назад, на лбу проступает испарина, а верхняя губа начинает дрожать. Когда он глотает, его кадык резко двигается вверх-вниз. Похоже, бедный малый подавился своими суши.

Он не стал протестовать, когда я попросил счет.

Глава 6

Я позволил Томасу отвезти меня домой. После этого я стал менее настороженным, так как он не действовал мне больше на нервы как раньше. Направляясь по дороге к крыльцу, я услышал, как он опустил окно и неуклюже поинтересовался, планирую ли я пойти на вечеринку Края Света. Я ничего не ответил. Виденье тех смертей встряхнуло его довольно хорошо. Все больше и больше мне кажется, что он просто одинокий парень, и я не хочу говорить ему опять о том, чтобы он держался от меня подальше. Кроме того, если он такой крутой медиум, то не должен был спрашивать.

Когда я вошел, то положил свою сумку на кухонный стол. Моя мама здесь, измельчает травы, из которых может получиться ужин или может оказаться одно из ее самых разнообразных магических заклинаний. Я вижу листья земляники и корицы. Это или любовное заклинание, или начало пирога. Мой желудок скручивается и отдается болью в плече, поэтому я иду к холодильнику сделать себе сэндвич.

— Эй. Ужин будет готов через час.

— Знаю, но я сейчас голоден. У меня растущий организм.

Я выложил майонез, Колби Джек[21] и «магазинную» болонскую колбасу[22]. Когда мои руки тянутся за хлебом, я думаю обо всем, что мне нужно будет сделать сегодня вечером. Атаме чист, но это действительно не имеет значения. Я не ожидаю увидеть что-либо мертвое, не зависимо оттого, что распускают школьные слухи. Я никогда не слышал ни о каких-либо призраках, атакующих группу больше, чем из десяти человек. Это происходит только в фильмах ужасов.