Анна Павлова. «Неумирающий лебедь»

Может, он не может решиться потому, что боится ее отказа?

Анна вдруг впервые серьезно задумалась о том, каково Дандре.

– Ой, как же я раньше об этом не подумала?

Виктор Дандре барон из старинного обрусевшего французского рода. Конечно, это не князь и даже не граф, но все равно по сравнению с незаконнорожденной…

Он не мальчишка, чтобы спрашивать разрешения у родителей или просить у них денег на содержание семьи, у Дандре давно свой доход. Но не считаться с семьей и с мнением света он не может. Свет легко простил ему связь с балериной, даже не простил, а позавидовал, это нормально, это не вызывает протеста. Но вот жениться на актрисе, даже если та одна из лучших балерин, – совсем иное.

Кроме того, Анна столько твердила любимому, что балет для нее все, что она не сможет жить без танца, без сцены, без всех этих па, поддержек, что ему, наверное, трудно представить, что Павлову можно вырвать из балетного мира. Может, он боится отказа именно поэтому? Боится, что, предложив замужество, невольно вынужден будет поставить условие уйти со сцены, потому что жена Михаила Фокина может танцевать, дети Мариуса Петипа тоже, а вот баронесса Дандре едва ли. Да, замужество непременно будет означать отказ от сцены.

Анна почувствовала почти тоску. Готова ли она сама отказаться от балета, чтобы стать женой Виктора Дандре? Это еще вопрос. Что дороже – балет или любимый человек?

– Ну почему нельзя выйти замуж за Виктора и остаться в балете?!

Аня поняла, что не готова дать ответ на этот вопрос, любой ответ заставил бы ее потом пожалеть.

И она вдруг почувствовала благодарность к Дандре, пока не сделавшему предложение.

Утром она честно рассказала о своих размышлениях Любови Федоровне. Мать подивилась разумности дочери.

– Нюра, я тоже об этом думала. Поживите вместе, а там поймете. Все равно грешна. Я отмолю твои грехи, дочь, на себя возьму.

Анна меньше всего думала о греховности своего поведения. Близость с покровителями была настолько привычна для балерин, что никому не приходило в голову осуждать. Напротив, осуждали, если кочевряжилась или глупо отвергала более выгодного поклонника. Дандре относился к выгодным, потому осуждать Павлову, переехавшую в роскошную квартиру на углу Английского проспекта и Офицерской улицы, никому не пришло в голову. Даже Михаилу Фокину.

Фокин вечно что-то придумывал, ему было тесно в рамках классического танца, тесно вообще в каких-то рамках.

Вот и теперь Миша вдруг решил, что непременно нужно научиться играть на народных музыкальных инструментах, и выбрал для себя мандолину. Его жена Вера радовалась, что не барабан или кастаньеты. У мандолины приятный мелодичный звук. Потом к мандолине добавилась домра и выступления в составе оркестров, например, неаполитанского.

Именно для него Фокин разучивал на мандолине «Лебедя» Сен-Санса.

Анне требовался концертный номер, даже на благотворительных вечерах не стоит танцевать одно и то же. Она была готова что-то разучить, только что? Мариус Иванович созданием концертных номеров не занимался, не царское это дело. Мог бы все сделать Миша, но тут была одна сложность – Фокин взял взаймы некоторую сумму денег у Павловой, вернуть которую никак не получалось. Аня была готова простить старому другу этот долг, другим и не такие долги прощала, но щепетильный Михаил и слушать не желал!

– Я обязательно отдам, Аннушка. Вот заработаю и отдам.

С «заработаю» не очень получалось, все же семья, частные уроки, которые брал Фокин, книги, постоянные посещения концертов требовали денег.

И Анна придумала!

– Миша, я нашла тебе работу.

Тот вспыхнул, но Павлова поспешила объяснить, чтобы не стал снова оправдываться и обещать отдать долг:

– Мне нужен концертный номер. Не поставишь? – Анна предостерегающе подняла руку: – Это и будет возвратом долга. Договорились?

Фокин рассмеялся:

– Ох и хитрая ты!

– А что вы сейчас такое играли? Красивая мелодия, очень красивая.

– Это «Лебедь» Сен-Санса. Может, его тебе поставить?

Анна заметила, что Иван Чекрыгин, подыгрывавший Фокину на гитаре, пробурчал под нос, что «Лебедь» уже обещан Лидии Кякшт. Но это Анну ничуть не смутило. Кто такая Кякшт? Девочка, возомнившая себя без пяти минут примой, хотя даже из кордебалета с трудом выбралась. Пусть сидит в корифейках молча. Павлова не сомневалась, что Фокин предпочтет ее не только какой-то Кякшт, но и всем остальным. Скосила глаза на Веру Фокину и чуть злорадно мысленно добавила: «Даже Веруше!»

Да, несомненно, Миша связался с Верой в отместку ей, Анне, а женился, потому что согрешил. Правда, Вера быстро восстановилась после родов и легко вернулась на сцену, а супруг все чаще придумывал для нее интересные номера. Павлова почувствовала ревнивый укол в сердце. Так могло дойти и до целых ролей!

Нет, Миша просто обязан придумывать разные па и даже целые балеты для нее, несравненной Анны Павловой! А Лидия Кякшт или даже Вера Фокина… это издержки ее, Ани, невнимания к Мише. Пожалуй, иногда нужно любезничать с ним не только по поводу исполнения совместных па-де-де, но и просто так.