Анна Павлова

Мы снова покинули Англию примерно в середине августа, сели на «Императрицу Шотландии», шедшую через Шербур, а затем проехали полмира, пересекли Атлантику, всю Канаду и Тихий океан, поскольку Транс-сибирская железная дорога в 1922 году оказалась недоступной. Мадам, похоже, хорошо отдохнула и выглядела очень веселой. На этот раз наша труппа стала намного меньше, нас было всего человек двадцать, но появилось несколько новых лиц. Волинин вернулся и вновь занял место Новикова. К нам присоединились Оливеров и Николаев, поехала с нами и Молли Лейк, но начала свою поездку с того, что поранила голову о металлическую конструкцию. На этот раз море не было таким бурным, и каждое утро мы отправлялись в гимнастический зал первого класса, чтобы поупражняться у станка. Больше мы ничего не могли делать, но этого было достаточно, чтобы поддерживать себя в форме. В основном мы проводили время, играя в теннис на палубе, «ездили на велосипеде» в гимнастическом зале и танцевали, в этом путешествии мы с большим удовольствием проводили выходные дни за обычной работой. Состоялся концерт, который я никогда не забуду благодаря серьезному исполнению стюардом «Чей-то голос зовет». Он не почувствовал скрытой там иронии.

С волнением я снова смотрел на Квебек с его старыми домами, с нескончаемыми рядами выстиранного белья и на монахов, стоящих на перекрестках, – они словно намеревались добавить какой-то живописный штрих к картине. Но отдых наш был непродолжительным. Вскоре нам предстояло продолжить путешествие в Ванкувер, где мы должны были пересесть на пароход, направляющийся в Йокогаму. Мы провели сто восемь часов в поезде! Даже в этих огромных комфортабельных канадских поездах время тянулось до отчаяния медленно. Сначала мы просто сидели и любовались изумительными канадскими пейзажами, я только сожалел, что сейчас не осень с ее алыми кленами, березами, тронутыми позолотой поверх серебристых стволов, и рябинами с блестящими ягодами. Я видел бревна, плывущие по реке, и мне в голову пришла мысль о том, что было бы неплохо пожить в поселке на лесозаготовках. Затем потянулась длинная полоса, более или менее похожая на Англию, а после Мус-Джо начались прерии, которые казались бесконечными и безлюдными. Я удивлялся, как люди могут жить в таких уединенных деревушках.

Время от времени в нашей жизни происходили необычные развлечения. Порой бабочки и жуки пролетали мимо окна густой тучей, словно осенние листья. В поезде можно было купить все, что угодно, – от горячего кофе до земляных орехов, и мы могли пройти в открытый вагон для туристов или курительную комнату с огромными медными плевательницами.

Время потихоньку проходило за чтением хороших книг, изучением польского языка и игрой в карты. Однажды вечером, по-видимому, кто-то решил сыграть глупую шутку, хотя никто так и не узнал, что же в точности произошло. Собираясь лечь в постель, я не смог найти ни чехла для пижамы, ни пижамных брюк, только куртку – пришлось искать другую пару. На следующее утро стюард нашел мой чехол от пижамы в корзине для грязного белья, а в ней лежала отвратительная вульгарная ночная сорочка в оборочках! К счастью, никто не предъявил на нее свои права. В то же время одна из девушек нашла мою пижаму в своей постели. Думаю, стюард решил немного оживить путешествие, чтобы время потекло быстрее.

Вскоре мы оказались в Британской Колумбии, и, пожалуй, за все свое долгое путешествие я не видел более красивого края. Окна вагона были открыты, и мы ощущали аромат сосен. Озера и ручьи, отражающие отблески деревьев, порой выглядели темно-зелеными, иногда становились светлее, принимая вид мыльного камня, или обретали цвет бирюзового неба. Время от времени мы проезжали мимо лесов мертвых деревьев с их таинственной призрачной атмосферой, через большие парки у подножия гор. Подлинный праздник пейзажей!