Анна-Ванна и другие

Лина специализировалась на пошиве верхней одежды и была полна и говорлива, как река. Она с порога утопила меня в потоке гостеприимных слов. На ее кухне можно было сидеть часами, и оттуда не хотелось уходить. Но не одна я была такая умная. Плыть в теплой Лининой реке нравилось всем клиенткам, а Лина была одна. Так что времени собственно на выполнение заказов у нее оставалось очень мало. На помощь приходил телефон с определителем номеров. Лина брала трубку только тогда, когда на табло высвечивался номер хозяйки готового к примерке заказа. Таким образом, мой плащ вместо обещанных трех недель шился пять с половиной месяцев. И телефоны с определителем у портних меня с тех пор настораживают.

Были еще Нина с Людой, снимающие квартиру, разведенная Катя… Что объединяло портних? Все они были совами: отсыпались до обеда, работали по ночам. Телевизор в их квартирах почти не выключался, и все они были в курсе событий сериалов и шоу. Всех их объединяли профессиональные провалы памяти. Они исправно забывали дни и часы примерок и оговоренную длину рукавов, а когда я их припирала к стенке, клялись и божились, что это я как раз все напутала.

В кривом зеркале.

У каждой из моих портних были свои маленькие секреты мастерства. У Ани, например, рядом со швейной машинкой стояла гладильная доска с вечно раскаленным утюгом. Сделав шов, она немедленно проглаживала его, следующий шов – снова глажение. Невольно вспомнилось посещение ателье пятнадцатилетней давности: меня пригласили в цех искать запропастившийся заказ. На длинных столах лежали груды чужой одежды. Долго искали и выкопали в залежах мое пальто, и долго потом закройщица чиркала мелком и стегала комканую, жеваную ткань. Можно вообразить, что из этого получилось…

У Кати было доставшееся ей по наследству от тетки, тоже портнихи, старинное, в завитушках, оплывшее книзу зеркало. Оно сплющивало клиенток, зрительно расширяло их фигуры. Клиенткам это не нравилось, они называли зеркало «каким-то неправильным», но Катя не собиралась его менять. «В этом зеркале недостатки видны как под лупой. Приходится возиться, конечно, оттачивать, доводить до ума. Добиваюсь, того, чтобы даже в моем кривом зеркале клиентка начинала сама себе в обновке нравиться. А уж дома перед своим правильным зеркалом наденет и приходит в восторг, звонит, спасибо говорит. Та же работающая «от противного» Катя отговаривала женщин примеряться на высоком каблуке. «Так они даже на цыпочках тянуться, так хочется вообразить себя с длинными ногами! Но ведь нужно исходить из того, что мы имеем, чтобы потом не разочаровываться».

Третью мастерицу, Люду, клиентки считали капризной, вздорной, стервозной, грубой, но… снова и снова предпочитали ее милым, на все согласным покладистым портнихам. «К женщине нужно прислушиваться, но не следует идти у нее на поводу, – говаривала она. И передразнивала тоненьким голоском: «А где моя талия?! Я же просила с талией. Нет-нет, заберите здесь и еще здесь… Видите (а сама едва дышит, так стянуло бедную), сколько еще места?!» Но как ни засупонивай дамочку, талия у нее от этого не появится, наоборот, будет подчеркнуто ее полное отсутствие… Вот вы спрашиваете, почему готовая, купленная в магазине вещь часто смотрится лучше, чем пошитая. Да потому, что никто в работе не лезет под руку с глупыми советами и поправками». Мечта Люды – разбогатеть и заиметь собственный магазин платьев-полуфабрикатов. «Подгонишь их по фигуре, и все. Будущее за такими магазинами», – утверждает она.

… Да, а такую портниху, чтобы шила как богиня, я так и не нашла. Да и глупости это: ведь богини не шьют.

ИЩУ ГАСТАРБАЙТЕРА!

Несомненно, слово «канализация» произошло от слова «каналья». Или наоборот.

Я и не подозревала, насколько, оказывается, до сих пор была счастлива и безмятежна. Моя жизнь разделилась на «до» и «после». До того воскресного дня, когда я задумала сварить борщ. И, мурлыча под нос, полезла в овощную яму. Там в глубокой чёрной воде плавали картошки, морковки, свёклы и прочие с любовью выращенные дары золотой осени. Мурлыканье перешло в душераздирающий вой.

Месяц шли проливные дожди, и ливневая канализация захлебнулась. Следовало: выловить корнеплоды, высушить. Вызвать специализированную службу, выкачать ил, промыть трубы. Я тогда ещё не знала, что мне предстоит пройти не семь – а семьдесят семь кругов ада.

– Это не к нам, это в тепловодоканал.

Тепловодоканал: «У вас не аварийная ситуация. И не в выходные же! Звоните в понедельник ребятам в цех».

В понедельник в ухо врывались милые производственные звуки: гул моторов, мужской гогот, весёлые матюги… Воображаю строй готовых ринуться мне на помощь жёлтеньких цистерн с хоботами наперевес. «Не-а! С физическими лицами работают ЖЭКи».

Жэк: «А у договор у вас есть?» – «Есть». – (Недовольно): «Когда это вы успели заключить? Ну, звоните диспетчеру, что ли…»

Диспетчер: «Нет водителей. Уволились. Да, вот так: машины есть, а водителей нет. Обратитесь в вывоз жидких бытовых отходов».