Аннабель

Тут у Андерса зазвонил телефон. Взглянув на дисплей, он поднялся и вышел. Чарли знала, что вернется он не скоро. Его стопка стояла перед ней и буквально напрашивалась, чтобы ее выпили. Не успев додумать до конца мысль, что этого не стоит делать, она выпила все до дна. Словно по сигналу, у столика появился Юнас и спросил, не желает ли она заказать еще.

Чарли покачала головой. Она приехала сюда работать.

– Очень сожалею по поводу номера, – пробормотал Юнас. – Надеюсь, я вас не очень подвел.

Чарли посмотрела в окно, где Андерс, явно чем-то возмущенный, ходил туда-сюда с телефоном у уха.

– Ничего страшного, – проговорила она. – Все мы иногда ошибаемся.

Андерс, кажется, намеревался разговаривать с женой до утра. Чарли давно доела и стала смотреть новости в телефоне. Новость об Аннабель красовалась на первой странице на сайтах обеих вечерних газет. На сайте «Афтонбладет» была выложена фотография гравиевой дороги, по которой, предположительно, шла в ту ночь Аннабель. Снимок был сделан на рассвете, капли росы блестели на ветках елей. Чарли подумала, что не всякий пошел бы по одинокой лесной дороге среди ночи – Аннабель явно не из тех, кто боится темноты. Девушка отпила глоток воды, и вдруг к горлу снова подступила тошнота. Поднявшись, Чарли стала пробираться к туалетам. Перед женским стояла очередь, так что она забежала в мужской, где было пусто. Поскорее запершись в кабинке, она наклонилась над сиденьем, пахнущим аммиаком, и ее стошнило. Обычно похмелье не проходило у нее так тяжело. Тут она снова вспомнила о сертралине. Возможно, у нее уже начались симптомы отмены? А приняла ли она вчера таблетку? Звонок от врача она, конечно же, пропустила, а перезвонить ему забыла. «Завтра, – подумала она. – Завтра я обязательно должна это уладить».

Выйдя из кабинки, она увидела улыбающиеся карие глаза в зеркале над писсуаром.

– Кажется, вы ошиблись дверью.

– Извините, – пробормотала она и пошла к двери.

– Где ты была? – спросил Андерс, когда она вернулась к столу.

– В туалете.

– С тобой все в порядке?

– Ну да. А с тобой?

– Дома полный кризис. У малыша болит животик. Мария думает, что у него колики. Нам дали для него капельки, но они, похоже, не помогают. Он кричит беспрерывно. Мария измотана до предела.

– Я бы просто с ума сошла, – сказала Чарли.

– Вот и она сходит с ума, – сказала Андерс. – То есть, прошу прощения… – добавил он, вытирая рот салфеткой. – Я только хотел сказать – кто бы на ее месте не сошел с ума?

Чарли смотрела через плечо Андерса. Парень из мужского туалета сидел в углу возле маленькой сцены. Беседуя с мужчиной примерно того же возраста, он то и дело бросал взгляд на Чарли. Он был хорош собой – без капли самолюбования, именно в ее вкусе. Волосы у него немного вились, подбородок украшала трехдневная щетина. Не будь она здесь по делам службы, возможно, встала бы и подошла к нему, но на работе она не занималась шашнями. Это правило она установила себе сама (Хенрик – единственное исключение, которое так и останется единственным). Впрочем, не будь у нее таких ограничений, он мог бы стать именно тем, с кем она немного успокоила бы расшатанные нервы. Она снова покосилась на его профиль. Что-то знакомое или ей показалось? Интересно, он из местных? У нее возникло ощущение, что нет, но на сто процентов она не знала. Сколько ему лет? Тридцать пять? Моложе?

Тут он почувствовал ее взгляд, тоже посмотрел на нее, и в его глазах ей почудилось обещание – обещание того, что все возможно, если она решится перейти границы.

– Ты что, не собираешься доедать? – спросил Андерс, кивнув на ее тарелку, где так и осталась лежать жареная картошка фри.

– Нет. Решила отказаться от углеводов.

– Разговаривая с тобой, следует тщательно взвешивать каждое слово, – усмехнулся Андерс и взял пару кусочков с ее тарелки. – Все будет использовано против тебя!

Чарли пододвинула к нему тарелку. Он может взять все, она сыта.

– Кстати, ты здесь кого-нибудь узнаешь? – спросил он, очистив ее тарелку.

– Я жила здесь сто лет назад.

– А твоя мама – где она сейчас живет?

– Она умерла.

– Умерла?

– Да, умерла.

– Почему же ты ничего не сказала?

– Ты не спрашивал.

– Так ведь я спрашивал. Я спросил, часто ли ты с ней встречаешься.

– А я ответила, что давно ее не видела, – проговорила Чарли. – И это чистая правда.

– Иногда можно подумать, что у тебя синдром Аспергера, так буквально ты все понимаешь.

– Я не все понимаю буквально. Только то, что мне хочется понимать буквально. И будь у меня Аспергер, я не смогла бы заниматься тем, чем занимаюсь.

– Почему нет? – спросил Андерс.

Чарли вздохнула.

– А ты сам-то изучал психологию?

– Только один семестр.

– Иногда у меня возникает вопрос, правда ли это.

– Почему?

– Потому что…

«Потому что ты упустил самое главное», – хотелось ей сказать.

– Потому что ты, похоже, многое подзабыл.

– Я тогда не сильно интересовался учебой. Только что познакомился с Марией, мысли были другим заняты.

– Любовь, – усмехнулась Чарли. – Она и вправду заставляет людей поглупеть.

Она снова посмотрела в окно, где группа молодежи собралась на парковке вокруг трактора.