Аннабель, дорогая

— Так и знала, — выдохнула я. — О Господи! Пока Стивен искал щенка, кто-то ослабил его подпругу.

— Бьюсь об заклад, что так оно и было. Не подоспей я вовремя, тот, кто охотился за Стивеном, трахнул бы его по голове, и делу конец.

Лицо Джема вдруг расплылось перед моими глазами. Мне стало дурно, но все же я почувствовала, что мои плечи обвила сильная рука. Очнулась я в старом, эпохи короля Иакова, дубовом кресле, предназначавшемся для посетителей, входящих в дом через заднюю дверь.

— Может, позвать кого-нибудь? — своим грубоватым тоном спросил Джем.

— Нет. — Сделав несколько глубоких вдохов, я поглядела на Джема:

— Со мной все в порядке. Просто меня потрясло то, что мои худшие опасения сбываются.

— Господи, мисс Аннабель, но кто же хочет его убить? Ведь он вернулся совсем недавно, с ним некому сводить счеты.

— Не знаю, Джем, но будь я проклята, если не выясню, кто это.

— Конечно, узнаете, мисс Аннабель. Вы ведь такая же упрямая, как и Стивен. Его нельзя оставлять одного, — добавил Джем. — Даже в спальне. Хотите, я посижу с ним?

— Я оставила со Стивеном лакея.

— Да что он может, этот ваш лакей? — презрительно фыркнул Джем. — Вот схожу домой, переоденусь, а потом вернусь и постерегу Стивена.

Я призналась себе, что Джем нужен мне как надежный союзник. Вероятно, он прав: его неожиданное появление на лесной тропинке спасло Стивену жизнь.

Мне также стало ясно, что случай с подпругой не имеет никакого отношения к контрабандистам.

— Думаешь, на него покушается кто-то из домочадцев?

— Боюсь, что так.

Я облизнула пересохшие губы.

— Но почему, Джем?

— Поняв причину, вы узнаете, кто этот подлец. Но как мучительно выяснять! Подумать только, что кто-то из нашей семьи…

— Так мне вернуться? — спросил Джем.

— Да.

Он уже отворил дверь, когда я окликнула его:

— Джем!

Он обернулся.

— Захвати все, что нужно. Возможно, тебе придется остаться у нас.

Глава 24

Джем вернулся и всю вторую половину дня просидел, сложив на груди руки и настороженно глядя на дверь. Заглянув в спальню около пяти, я сказала ему, что ужин подадут в отведенную ему комнату, а пока я сама подежурю у Стивена.

— Я могу поесть и здесь, мисс Аннабель, — возразил он.

— Всю ночь просидеть трудно. — Поняв, что не убедила Джема, я добавила:

— Мне хотелось бы побыть с ним наедине.

— Хорошо.

Через распахнутые окна спальни доносился запах свежескошенной травы. Стивен лежал неподвижно, и, стоя у кровати, я внимательно наблюдала за ним.

Мне показалось, что он дышит слишком часто и поверхностно, и меня охватил страх. Спит Стивен или лежит в беспамятстве? А вдруг он никогда не проснется?

— Стивен! — позвала я. — Проснись!

Он не пошевелился, но его ресницы слегка затрепетали. Я положила руку ему на плечо и встряхнула его:

— Ты должен проснуться! Стивен приоткрыл глаза, и я сразу поняла, что у него разламывается голова.

— Аннабель?

Его язык по-прежнему заплетался, но он очнулся и даже узнал меня. Я склонилась над ним:

— Прости, что разбудила тебя, Стивен. Все в порядке. Спи.

Он закрыл глаза. Ноги у меня подкашивались, и я опустилась в кресло возле кровати, очень неудобное, с резным львом на тяжелой дубовой спинке. «Придется поменять его», — подумалось мне.

Устроившись так, чтобы лев не упирался мне в голову, я размышляла над тем, что узнала от Джема.

Как низко поступила моя мать, солгав, что Стивена ссылают на пять лет. «Пять лет — или ему будет предъявлено обвинение в контрабандной торговле».

Нагнувшись, я прильнула губами к руке Стивена, лежавшей поверх одеяла. Затем прижалась щекой к его теплой ладони и закрыла глаза.

И вот мне снова семнадцать лет, моя мать только что заподозрила, что я беременна.

Это случилось на другой день после отплытия Стивена. Едва притронувшись к ужину, я извинилась и ушла к себе в комнату. Через десять минут ко мне явилась мама и тут же высказала свое ужасное подозрение.

Я была потрясена.

— От кого этот ребенок, Аннабель? — спросила мама.

Я словно потеряла дар речи.

— От Джералда?

Я молча покачала головой.

Мать поджала губы:

— Нет, это, пожалуй, было бы слишком хорошо, на такое нечего и надеяться. Значит, от Стивена?

Похолодев, я обхватила себя руками:

— Д-да. От Стивена.

Когда мне исполнилось шестнадцать, мама перевела меня из детской в мою новую спальню, расположенную в середине коридора на втором этаже. Это затрудняло наши контакты со Стивеном, ибо мне приходилось следовать по коридору к одной из двух лестниц. Только на третьем этаже, где помещались детская и комната Стивена, я чувствовала себя в относительной безопасности. Глаза мамы холодно сверкнули.

— Мы слишком долго оставляли тебя и Стивена без присмотра, Аннабель. — Она побелела от гнева. — Мы с Уэстоном всегда считали, что вы как брат и сестра. Именно это вы и старались нам внушить.

Я облизнула губы.

— Да.

Мама ломала руки:

— Когда сегодня в столовой я увидела твои глаза… — Она умолкла, онемев от ярости, огляделась, схватила со стола фарфоровую статуэтку и вдребезги разбила ее о камин.

Я вздрогнула.

— Боже мой! — воскликнула мать, видимо, ощутив облегчение. — Да ты же повела себя как дура, Аннабель!

Вздернув подбородок, я дерзко заявила: