Аннабель, дорогая

— Я люблю Стивена, мама, и он любит меня.

— О да! — саркастически фыркнула моя мама. — Он любит тебя так сильно, что связался с контрабандистами и, спасая свою шкуру, удрал на Ямайку. — Она взглянула на меня холодным, бездушным взглядом. — Стивен сообщил тебе о своем отъезде?

Я опустила голову.

— Значит, не сообщил. — В голосе матери прозвучало удовлетворение. Я посмотрела на нее:

— Ты даже не позволила мне увидеться с ним и нарочно заперла его!

— Такое условие поставили власти Уэстону. Было необходимо предотвратить возможность общения Стивена с его сообщниками-контрабандистами.

— Но я же не его сообщница!

— Стивен мог бы связаться с тобой, если бы захотел, — презрительно бросила мать. — Увидеться — нет, а написать записку мог… — Мать пристально взглянула на меня. — Но он даже этого не сделал, верно? — Мать бессовестно использовала свое преимущество:

— Как ты оправдаешь такое поведение?

Как оправдать то, чему нет оправдания?

Я молча покачала головой.

По обе стороны камина в моей комнате стояли кресла с решетчатыми спинками. Мама села в одно из них и жестом пригласила меня сесть в другое, что я охотно сделала, ибо ноги мои подкашивались, а к горлу подкатывала тошнота.

— Очень милое положение, — презрительно процедила она. — Моя дочь беременна, а отца ребенка сослали на Ямайку за сообщничество с контрабандистами.

— Сколько времени Стивен пробудет на Ямайке? — спросила я дрожащим голосом.

Мама оттолкнула ногой обломок статуэтки.

— Кто знает. Власти предупредили, что арестуют Стивена, если он вернется в Англию. Уэстон полагает, что пройдет по меньшей мере пять лет, прежде чем нам удастся испросить милости для него.

— Пять лет? — Мне такой срок показался вечностью.

— Тебе придется выйти замуж за другого.

— Я не могу этого сделать. — Меня охватил ужас.

— Ты хочешь произвести на свет незаконнорожденного ребенка?

Я закрыла лицо руками:

— Нет, не хочу.

— А может, отправишься на Ямайку? — безжалостно продолжала мать. — Выдержишь ли ты двухмесячное плавание, Аннабель? Заслужил ли такую жертву человек, который уехал, даже не предупредив тебя?

Я хорошо знала ответ на этот вопрос, поэтому выпрямилась и вздернула подбородок:

— Нет, мама, не заслуживает.

— Тогда тебе придется выйти замуж за другого.

Я вцепилась в мягкие подлокотники и закусила губу.

— Никогда этого не делай, — одернула меня мать. — Ничто так не отталкивает мужчин, как эта привычка.

Я устремила на нее испуганный взгляд:

— Ты убеждаешь меня выйти замуж, но кто женится на мне, зная, что я ношу под сердцем ребенка Стивена?

— Твоему будущему мужу совсем не обязательно знать, что ребенок не от него.

Голова у меня раскалывалась от боли.

— В твоих словах нет никакого смысла, мама.

Она презрительно усмехнулась:

— Иногда, Аннабель, ты кажешься мне слишком глупой для этой жизни. Послушай меня. Я объясню тебе, что следует делать.

***

Я подняла голову и еще раз нежно поцеловала руку Стивена.

«Мне надо было последовать за тобой на Ямайку».

Если бы не мама, вероятно, прошло бы много времени, прежде чем я поняла бы, что со мной. Тогда было бы поздно думать о замужестве и мне осталось бы одно — отправиться на Ямайку.

И ведь все это время она знала, что Стивена выслали всего на один год!

Если меня и раньше приводило в негодование ее вмешательство в мои дела, теперь, узнав обо всем, я чувствовала ненависть к матери.

Подняв голову, я взглянула на спящего Стивена, с болью размышляя о том, почему он не поговорил со мной перед отъездом. Ведь это избавило бы нас от стольких страданий!

Через пятнадцать минут вернулся Джем, а я спустилась в свой будуар.

***

Стивен проспал сутки. Боясь, как бы он не умер во сне, я каждые четыре-пять часов будила его, желая убедиться, что Стивен узнает меня.

Джем не позволил Мэтьюзу сменить его, и я велела поставить в спальне еще одну кровать, чтобы он мог хоть немного вздремнуть.

Нелл, очень волновавшаяся за Стивена, слонялась неподалеку.

Состояние дочери тревожило тетю Фанни, и она резко поговорила с Нелл, попросив ее держаться подальше от Стивена.

Теперь та не скрывала враждебности к матери.

На следующий вечер, когда Стивен оправился настолько, что мог уже сидя есть, Джайлз испуганно сказал мне:

— Мама, кто-то и правда хочет убить дядю Стивена.

Я читала сыну книгу, сидя в большом кресле-качалке. Он уже слишком вырос, чтобы сидеть у меня на коленях, однако, прижимаясь ко мне, наслаждался моим теплом.

Я подняла глаза от «Робинзона Крузо». Теперь я поняла, почему все это время мальчик слушал меня вполуха.

— Ты так думаешь, Джайлз? Водя пальцем по корешку кожаного переплета, он старался не встречаться со мной взглядом.

— Да.

«Боже! — подумала я. — Как объяснить пятилетнему мальчику, что кто-то пытается убить его дядю?»

— Такие происшествия кажутся иногда подозрительными, Джайлз, но…

— исподволь начала я. Он посмотрел на меня исподлобья:

— Не лги мне, мама. Я уже не маленький. Глядя в его глаза, так похожие на мои, я поняла, что, солгав сейчас, навсегда утрачу его доверие:

— Ну, если хочешь знать правду, дорогой, кто-то и в самом деле пытается убить дядю Стивена. Джайлз затрепетал и теснее прижался ко мне: