Анналы Белерианда или Серые Анналы (ЛП)

§ 44 Но полчища Мелькора, Орки и волколаки, прошли по перевалам Эрид-вэтрин и внезапно напали на Феанора, еще до того, как он закончил укреплять свой лагерь или приготовился к защите. И там, на серых равнинах Митрима, произошла вторая битва Войн Белерианда и первое столкновение силы Моргота с доблестью Нолдор. Дагор-нуин-Гилиат назвали ее, Битвой-под-Звездами, ибо Луна еще не взошла. В этом сражении, хоть враг и превосходил их числом и застал врасплох, Нолдор быстро победили. Сильными и прекрасными были они, ибо свет Амана еще не угас в их глазах; стремительными были они и ужасными во гневе, длинными и вселяющими страх были их мечи. Орки бежали пред ними, и были изгнаны из Митрима с большими потерями, и Эльфы гнали их через обширную равнину, что лежала к северу от Дортониона и позже была названа Ардгален. Там вражьи войска, что прошли на юг в долины Сириона и осаждали Кирдана, двинулись бегущим на помощь и тоже были разгромлены. Ибо Келегорн, сын Феанора, узнав о них, с частью Эльфийского войска подстерег Орков и, обрушившись на врагов с холмов близ Эйтель Сириона, оттеснил их в Топи Сереха. Плохими были вести, что пришли после в Ангбанд, и Моргот был напуган. Десять дней длилась эта битва, и из всех войск, что Враг приготовил для завоевания королевств Эльдар, вернулись лишь жалкие остатки, подобные горсти сухих листьев.

§ 45 Но была у Моргота и причина для великой радости, хотя еще и скрытая от него на время. Ибо сердце Феанора, от гнева на Врага, пылало как огонь, и он не остановился, но гнался за остатками Орков, думая, как говорят, так добраться до самого Моргота. И громко смеялся он, воздевая меч, и радовался тому, что, отважившись вызвать гнев Валар и преодолеть все тяготы пути, сможет, наконец, отомстить. Он не ведал ничего ни об Ангбанде, ни о тех великих силах, что так быстро приготовил Моргот для защиты; но даже знай Феанор об этом, он бы не остановился, ибо был он в безумии, снедаемый пламенем собственного гнева. И поэтому он оказался далеко впереди авангарда собственного войска, и увидев это, слуги Моргота повернулись, дабы сразиться с ним, а на помощь им из Ангбанда вышли Балроги. И там, в земле Моргота Дор Даэделот, Феанор был окружен, и рядом с ним оказались всего несколько друзей. Вскоре он остался один; но долго еще продолжал биться и бесстрашно смеялся, хотя его окутывало пламя, и много раз он был ранен. Но вот, наконец, Готмог* Повелитель балрогов, поверг его на землю, и там бы он и погиб, если бы Майдрос и три его брата с отрядом не пришли к Феанору на помощь, и балроги не бежали назад в Ангбанд.

* [Заметка на полях:] которого Эктелион потом убил в Гондолине.

§ 46 Затем подняли сыновья своего отца и понесли его обратно к Митриму. Но когда они подошли к Эйтель Сирион и уже начали подниматься к перевалу, Феанор велел остановиться. Ибо раны его были смертельны, и он знал, что час его близок. И окидывая последним взглядом окружающие земли со склонов Эрид-вэтрин, он узрел вдали пики Тангородрима, мощнейшую крепость Средиземья, и понял он в прозрении смерти, что никогда силам Нолдор не одолеть ее; но проклял имя Моргота и возложил на сыновей исполнение своей клятвы и отмщение за отца. Затем он умер; но не было у него ни погребения, ни могилы, ибо столь пламенным был его дух, что когда покинул он тело, оно рассыпалось пеплом, и ветер развеял его как дым. Подобного ему никогда более не появлялось в Арде, и дух Феанора никогда не покидал чертогов Мандоса. Так погиб величайший из Нолдор, чьи дела принесли им наивысшую славу и гибельнейшую беду.

§ 47 Вести об этих великих деяниях достигли Менегрота и Эглареста, и Серые Эльфы исполнились изумления и надежды, ибо они чаяли обрести великую помощь в защите от Моргота от своих могучих родичей, вернувшихся нежданно с Запада, в самый час их нужды. Сначала они считали, что Нолдор прибыли как посланцы Валар, дабы избавить своих родичей от врага. Серые Эльфы принадлежали к роду Тэлери, а Тингол был братом Ольвэ из Альквалондэ, но ничего не знали они ни о Резне, ни об изгнании Нолдор, ни о клятве Феанора. И хотя они не слышали о Проклятии Мандоса, вскоре оно начало исполняться в Белерианде. Ибо в сердце своем Тингол стал сожалеть о тех временах покоя, когда он был высочайшим владыкой над всеми землями и народами. Обширны были пределы Белерианда, а многие места дики и пустынны, и все же не от всего сердца приветствовал он приход столь многих могучих принцев с Запада, стремящихся к новым владениям.