Аннапурна

Удрученные плохими известиями, мы идем обедать в общую палатку.

На следующий день к нам приходит с визитом буддийский лама, встреченный нами еще в Баглунге. Одет он в красное платье сомнительной чистоты. Лицо сияет жизнерадостным добродушием. Ишак, явно питающий слабость к простоте и непосредственности буддийских лам, щедро его угощает. Наш лама с энтузиазмом рассказывает о Муктинате. Разговор ведется с помощью Анг-Таркэ и не лишен оригинальности. Выглядит это примерно так.

— Вы сейчас туда направляетесь? — спрашиваем мы его.

— Я буду там завтра, — отвечает он с широкой улыбкой.

— Однако это же далеко отсюда!

Хоть он и лама и привык к чудесам, я все же не думаю, чтобы у него были семимильные сапоги!

— Надо там быть, — продолжает он. — Там каждый день происходят чудеса: пламя вырывается из-под земли, священники предсказывают будущее!

— Мы придем обязательно! Через несколько дней…

Ишаку приходит в голову гениальная идея:

— Взойдем ли мы на Дхаулагири?

Вот случай показать свою таинственную силу!

Лама сосредоточенно перебирает огромные четки. Его взор поднимается к небесам, затем падает на руки… Сцена продолжается более пяти минут. Мы сидим неподвижно. Может быть, мы станем свидетелями необыкновенного колдовства? Нам ведь говорили, что ламы — существа сверхъестественные.

Постепенно лама возвращается на грешную землю, наконец он решается заговорить:

— Дхаулагири для вас неблагоприятен. — И добавляет: — Лучше о нем не думать и направить ваши усилия в другую сторону.

— В какую именно? — интересуется Ишак.

Этот вопрос имеет для нас существенное значение.

— В сторону Муктината, — отвечает он, как будто это само собой понятно.

Не имеет ли он в виду Аннапурну? Будущее покажет.

Появляется загорелый Ляшеналь. Наконец-то мы что-нибудь узнаем! Вот уже несколько дней, как у него на груди вскочил прыщ. Щедрая натура Ляшеналя так вскормила его, что он превратился в фурункул фантастических размеров. Ишак не может удержаться от искушения заснять на цветную пленку это феноменальное явление.

Ляшеналь оставил Кузи и Шаца в лагере на леднике. Рации вышли из строя, несколько дней мы будем без новостей. Около половины шестого со стены, нависающей над лагерем, приземляются (выражение отнюдь не преувеличенное) двое друзей: Удо и Террай. Лионель сильно возбужден. Борода придает ему устрашающий вид.

— Ну, братцы, можете ставить на Дхаулагири крест!

Губы выпячены вперед больше обычного. Голос звонкий, почти сердитый.

— Понимаешь, Морис, твой Дхаулагири невозможная штука. Легче в рай попасть!

— Сначала сядьте и попейте. Вы оба покрыты пылью и потом с ног до головы!

Я надеюсь, что это их немного успокоит.

— Нет ли чего поесть? — требует Террай.

— Сейчас приготовят. Так что же вы все-таки видели?

— Вот как было дело с самого начала, — спокойно рассказывает Удо. — Третьего числа мы разбили палатки на высоте около 4500 метров между двумя вашими лагерями. Следующую ночь мы провели в Неизвестном ущелье. На седловине носильщики заартачились. Они боялись: никогда еще им не приходилось переходить этой границы. Вчера рано утром мы с Лионелем достигли седловины, которую вы видели издалека и которая замыкает северный бассейн Дхаулагири. Ну, брат, тут…

— Что тут?

— Я и сейчас еще в поту! — не удержавшись, орет Террай. — Кошмарные теснины!

— Но где именно?

— Прямо против нас был Дхаулагири, — продолжает Удо, — настоящий Дхаулагири. При подъеме я спутал его с ложной вершиной. На дне перед нами — грандиозный ледник, весь в трещинах…

— Более поганого места не придумаешь, — прерывает Лионель.

— Весь в трещинах, стекающий через каньон, со стенами высотой несколько километров.

— Видишь, я был прав, — с притворной скромностью вставляет Ишак, — все стекает по ущелью Маянгди-Кхола!

— И все это грандиозно, — добавляет Террай, — это целый мир! Что касается северного гребня, отделяющего этот ледник от Восточного, на котором вы были, так это полускальное, полуледовое, очень крутое ребро. А северо-западный гребень, который до этого никто еще не видел, обрывается отвесами в теснины.

Все это звучит удручающе! «Неужели действительно неприступен?» — шепчу я мысленно. Ишак бросает с игривым видом:

— Лама ведь сказал: «Дхаулагири для вас неблагоприятен! Идите к Муктинату»… Так вот…

— Так вот, туда и направимся, и не позже, чем завтра утром! — решаю я твердо.

— Куда, к Тиличо? — спрашивает Гастон.

— Пойдем к тому Тиличо, к северу от Нилгири, о котором нам говорил житель Тинигаона, и атакуем Аннапурну с тыла.

— Почему бы не использовать разведку, проведенную в Миристи-Кхола группой Кузи — Удо — Шац? Они же видели Аннапурну!

— Да, но только издали. И они не видели северного склона. Дойти туда непросто. К тому же ребро мне определенно не нравится. Кстати, и им также…

— Посмотри на карту, — прерывает Ишак, — пройдя через Тиличо, мы сбережем несколько дней подходов.

— Увидишь, — говорю я, — мы попадем прямо к северному склону, а пути с севера в Гималаях часто легче других! Мы пройдем столько, сколько потребуется, чтобы найти Аннапурну! Если понадобится, даже до Манангбота.