Йоррик развернул и свернул внешнюю пару губных складок. Другой элкор мгновенно бы его понял. Единственного сокращения мышц возле мягкого серого рта было бы достаточно, чтобы передать океан наркотической мании, интеллектуального возбуждения, тошноты, ужаса и интереса в его собственном стимулированном поведении. Элкорский химический метод коммуникации не имел ничего общего с грубым обменом словами. Они использовали запахи, инфравокализацию и микроскопические движения, чтобы выразить широкий спектр значений, которые полностью проходили мимо инопланетян. Практически ничего не оставалось для них секретом на их родной планете Декууне и даже на Цитадели. Ханары были похожи. Терион прошла через процедуру генетической модификации глаз, чтобы видеть биолюминесцентное выражение ханарского языка. Но она не была достаточно дальновидна, чтобы провести ещё и операцию на носу для понимания языка элкоров. Элкоры могли передать целую симфонию одним чихом, но не были способны изменить тональность голоса, как вся остальная грубая, болтливая, шумная половина галактики, и поэтому аккуратно сопровождали свои слова соответствующим эмоциональным контекстом.
Йоррик прогудел:
— Возбуждённо: Приветствую. Приветствую. Это прекрасное утро. Вам не кажется, что это прекрасное утро? Со всепоглощающей радостью: Как вы думаете, что ужасного произошло?
Анакс потёрла длинным указательным пальцем ноготь на большом пальце — она всегда так делала, когда пыталась просчитать мир вокруг себя. На Кахье люди бежали прочь, заметив этот тихий жест. Он означал, что она их поймала. Это значило, что они уже попались.
— Это не утро, — сухо ответила дреллка.
— Привет, Йоррик, — дружелюбно сказал командир.
— Переполнен товарищеским энтузиазмом: Привет, Сенна'Нир вас Кила Си'ях.
Терион потёрла пальцы, но ничего не прояснилось. Ей нужно больше информации. Разбудили их троих и больше никого. Ни Кворум, ни Первопроходцев, даже не всю команду Полуночников. Только они трое. Детектив, доктор и техник. Почему? Нелепая мысль пронеслась в её затуманенной голове. Элкор, кварианец и дрелл заходят в бар… Анакс Терион хихикнула и внезапно пришла в ужас. Она никогда не хихикает. А элкоры не прыгают. Она зажала рот ладонью, чтобы не позволить остальным чудовищным звукам вырваться наружу.
Сенна'Нир заговорил первым. Он подсоединил микрофон своего костюма к системе оповещения Купола, чтобы все остальные могли его слышать. Это был кварианский корабль, и кварианцы правили бал.
— Отчёт о ситуации… Кхе, — Сенна явно боролся с тошнотой. Костюм снабдил его противорвотными лекарствами: дреллка впервые задумалась, что, может быть, кварианцы правы по поводу этих штук. — Возможно, нам стоит подождать остальных членов команды. И ещё пока комната не перестанет вращаться, — слабо продолжил он.
Звуковой интерфейс корабля эхом пронёсся через пустые пространства Купола:
Анакс Терион сузила огромные рептильи глаза. Была одна старая человеческая история, касавшаяся кота, владельцем которого был кто-то с необычным именем Шрёдингер. Этот кот был заперт в ящике без входа и выхода. В истории герою задавали невозможный вопрос: можно ли определить, жив кот или нет, не сломав ящик? Анакс всегда симпатизировала людям. Они думали, что всё невозможно. Но загадка была загадкой только для органиков. У компьютера ответ легко находился с помощью активации внутренних сенсоров. Корабль должен быть чертовски уверен, есть авария или нет. И он точно не должен использовать личные местоимения. Интерфейс корабля дреллов мог. Или человеческого, или азари. Но ни один кварианец не захочет, чтобы корабль вёл себя, как органик. Всё равно что генетически модифицировать бешеную собаку, чтобы услышать, как она тебя ненавидит, прежде чем оторвёт тебе ногу.
— Пока всё хорошо. — Сказал Сенна, переступая на изогнутых ногах. — Что за потенциальная авария?
Анакс Терион вскинула голову.