Аннотация

Отдохнувший жеребчик просится вперёд - тоже хочет размяться, и Роман разрешает ему перейти на рысь, заранее приготовившись к не самым приятным ощущениям. У скандских лошадей, если верить Акчею, рысь не самая тряская. Роме заранее не хочется оказаться на спине сильно тряской лошади. Он изо всех сил пытается амортизировать толчки, расслабив поясницу, но чем больше старается, тем быстрее начинает сползать на бок. Только вцепившись в ремень, удаётся избежать принудительного спешивания. А разошедшийся Тор не желает тащиться шагом, и остановить его, одной рукой натягивая повод, у Ромы не получается. Вторая рука занята - вцепилась в шейный ремень. Непрошеным подарком судьбы вылетает из придорожных кустов глухарь. Громко хлопая крыльями, чёрная сволочь улетает в чащу, лавируя между деревьями. Тор, шарахнувшись в сторону, поднимается в галоп, разгоняется всё сильнее.

К Роминому удивлению, теперь удерживаться на его спине гораздо проще. Достаточно, поймав такт, двигать попой взад-вперёд, крепко сжав коленями конские бока. Тут уж главное - вовремя уклоняться от ветвей деревьев, протянутых над тропой. Роман пытается натянуть повод двумя руками, но Тор отказывается замедлять бег, упрямо продолжает нестись вперёд.

Забавно, когда проходит первый шок от понимания того, что лошадь вышла из повиновения, скачка начинает доставлять Шишагову удовольствие. Тем более, что её направление, хоть и с трудом, удаётся контролировать, и Рома старательно не даёт жеребцу пробегать впритирку к деревьям. Вот, наконец, тропа выводит их из леса на луг, и Роман пытается развернуть бег Тора в обратную сторону. Вновь чудом остаётся на конской спине, но жеребец поворачивает.

"А побегай по кругу, может, тебе надоест, и ты остановишься"? - и Роман продолжает прижимать левый повод, сдавливая конские бока коленями - правым впереди, левым чуть сзади.

К немалому удивлению, у него получается, жеребец скачет по кругу, постепенно его уменьшая, замедляя бег. Когда он, тяжело дыша и роняя пену с губ наконец, переходит на шаг, оба - и конь и всадник, мокры от пота. Дыхание жеребца выравнивается, Роман сползает с его спины и ведёт в поводу. Настроение великолепное - удалось не свалиться с коня, несмотря ни на что, и дальше - он в этом абсолютно уверен, будет гораздо легче. Пусть Роме никогда не научиться ездить верхом, как Акчей, но ездить он будет, в жизни по своей воле не откажется от такого удовольствия.

Тор, воспользовавшись тем, что задумавшийся хозяин ослабил бдительность, вытирает о его куртку свою морду и толкает плечом - не стоит расслабляться, я тебе ещё не один фокус покажу. Шишагов толкает его в ответ и бежит по тропе, не выпуская повод из руки.

К сараю он гордо подъезжает на рыси, спрыгивает с коня, не притормаживая его бега, и передаёт повод выскочившему из жилья опешившему Акчею:

- Поводи.

Сам направляется за одеждой - после такого приключения стоит вымыться и переодеться, если не собираешься Вальку очаровывать силой своего аромата. Между прочим, он снова сильно натёр ноги, но не собирается это кому-нибудь показывать.

Остатками праздничной трапезы можно кормить всех участников ещё пару суток - похоже, это всемирный закон, исключения достаточно часты, но привязаны к местам с высокой плотностью населения. Вильцы в число этих исключений не попали.

Роман срубал кусок осетрины с хреном, поел каши с курятиной, запил пищу пивом - нужно выпить, пока не испортилось, и присел рядом с Лаской, вышивающей для него праздничную рубаху. Игла порхала у девчонки в пальцах ничуть не менее проворно, чем посох в руках Шишагова на утренней тренировке. Голосок её тоже не знал устали, и именно у девочки теперь брал Рома уроки языка. А ещё Ласка, особо не смущаясь высоким положением ученика, поправляла его ошибки, очень просто и понятно объясняя, в чём они состоят.

Роман болтал с девочкой и собирал шлифовальный станок - точильный он собрал ещё раньше. Когда последние шпильки и шпонки заняли свои места, натянул ремень и качнул педаль. Завертелся - закружился валик, набранный из множества круглых кусков оленьей кожи, зажатых между литых бронзовых втулок. Прошёлся по подставленному боку ножа, толчёным мелом стирая грубые царапины и следы ковки, металл заблестел, начало становиться нарядным лезвие.

Ласка горящими глазёнками следила за работой станка.

"Нравится заблестевшее железо. Вот ведь сорочье племя, до чего все сверкающее любят"!

Ласка порывисто вздохнула и спросила взволнованным голоском:

- А нитки такой штукой прясть можно? Чтобы быстро?

Роман задумался, вспоминая паршивые иллюстрации из школьных учебников. И ответил честно:

- Можно, только я не знаю, как именно. Будешь помогать - может, вместе придумаем. Надо стараться.

Ласка слетела с лавки, села перед Романом на пол, уставилась в глаза, тонкой рукой вцепилась в одну из опор станка и горячо зашептала:

- Я буду очень-очень стараться! Обязательно нужно придумать!

***