Аннушка

Первый мороз сковал лужи тонкой ледяной коркой. Это немного замедляло движение, но я имела неоспоримое преимущество во времени. Пока герой-любовник натянет штаны, пока развяжет свою подельницу, я буду уже на трассе. А там попуткой как-нибудь доберусь до Москвы.

Холодный ветер бил в лицо, трепал волосы, пробирался под тонкую шерстяную кофту. Но я продолжала активно двигаться, боясь остановиться и замёрзнуть, превратиться в блестящую ледяную скульптуру, остаться тут навечно.

Сзади раздался рёв мотора! Чёрт! Я, кажется, не предусмотрела главного. Блондин не бежал следом. Он решил догнать меня на автомобиле. Свет фар ударил в спину. Недолго думая, я свернула в лес и помчалась, куда глаза глядят.

Глава 19

Глеб

1997 год

Покинув столицу, я вдруг почувствовал прилив сил. Все неприятности остались в Москве, в моём офисе. Машина неслась по трассе, и я чувствовал, как настроение потихоньку улучшалось. Я насвистывал под нос простенькую мелодию и искренне радовался наступающей зиме. Мелькавшие за окном деревья ещё не успели покрыться снегом, но первый мороз отметил их тонкой ледяной коркой, блестевшей в свете фар. Как странно. Раньше я бы и не заметил такой красоты. А сейчас всё изменилось.

Красная лампочка настойчиво сообщала, что бензина в баке осталось километров на пять, не больше. Сообразив, что дотяну только до ближайшей заправки, я свернул влево. Маленькая АЗСка сияла огнями. Войдя в тёплое помещение, я уловил запах натурального кофе. Что ж, путь был неблизким, но время позволяло сделать пятиминутную передышку и побаловать себя горячим напитком.

Кофе, действительно, оказался вкусным. После пары глотков я вновь взглянул на открывавшийся пейзаж. А Аннушка знала, о чём говорила. Так здорово бросить всё и окунуться в какой-то новый для себя мир, без суеты, без проблем и непонятной гонки, в мир, где нет тендеров и конкурентов, где ты не обманываешь ни чьих надежд, где тебя любят ни за то, что, а вопреки всему. Закрыв глаза, я вновь увидел нежное лицо, обрамлённое золотистыми кудряшками. Запала же ты мне в душу, Золушка из Владивостока!

Достав из кармана ручку, потянулся к салфетнице.

Ты добиралась больше недели,

В поезде быстро дни пролетели.

Столько прочла ты сказок волшебных,

Что показался мир совершенным.

Золушке трудно в шумной столице.

Новые люди, новые лица,

Запах бензина и небоскребы…

Где же вы, феи? Где же вы, гномы?

Новая салфетка, и новые строки.

Золушка плачет, соль на ресницах

Хрупкое счастье даже не снится

Только внезапно в память ворвется

Звездное небо, солнце в колодце,

Домик у речки, ягод лукошко,

А на крылечке милый с гармошкой.

Я немного подумал и продолжил.

Грязной работы ты не боишься.

К хрупкому счастью честно стремишься.

Моешь посуду, чистишь картошку

И подметаешь утром дорожку.

Книжка под мышкой, дырка в кармане.

Звезды с афиши роскошью манят.

Лишь для принцесс тут все продается:

Платья и шубы, серьги и кольца.

Мне показалось, я исписал целую пачку тонкой бумаги.

Может все бросить, может вернуться

В речку-шептунью вновь окунуться?

Что-то волшебник твой задержался,

Несовершенным мир оказался.

Ты осознала: ждут тебя дома

Добрые феи, милые гномы,

Единороги, синие птицы

Ну и, конечно, смелые принцы.

Нежное сердце бьется тревожно.

Хрупкое счастье так ненадежно.

Брошена книжка, скоро вернется

Звездное небо, солнце в колодце,

Домик у речки, ягод лукошко,

А на перроне – принц твой с гармошкой.

Пробежав глазами текст, вычеркнул строчки про принцев и про отъезд. То, что родилось как-то подсознательно, сознание отвергло, как совершенно невозможный финал.

Ты уже нашла своего принца и свою фею в одном флаконе, Аннушка! Я постараюсь превратить твою жизнь в сказку!

Влив в себя остатки бодрящего напитка, улыбнулся. Скоро увидимся!