Аннушка

Я отмеряла шагами километры по залу, улыбалась и кивала, даже не вслушиваясь в то, что мне говорили, а думала о своём. Что такое любовь? Набор химических процессов? Игра гормонов? Шёпот инстинктов? Я не видела ни магии, ни волшебства. Из юной восторженной девушки я превратилась не в женщину, а в загнанную лошадь. И в настоящий момент все мысли вертелись вокруг одного: как заработать? Совсем недавно я мечтала о встрече с Пожарским, представляла, какой она будет. Так почему же сейчас, когда до Глеба можно было дотянуться рукой, мои желания исчезли? Да, легко любить на расстоянии. А вот живого человека из плоти и крови, с недостатками и изъянами, любить куда сложнее. Возможно, я просто устала, израсходовала запас душевных и физических сил, согнулась под тяжестью житейских неурядиц?

Как бы то ни было, пускать Пожарского в собственную жизнь я не собиралась.

Часам к двенадцати гости наелись и перешли к неторопливой беседе. Осмотрев стол на предмет грязных приборов, я подняла взгляд на спутницу Глеба. Та чуть из платья не выпрыгивала, демонстрируя бизнесмену свои выдающиеся достоинства. Печально улыбнувшись, я поплелась за ширму к табурету. Ноги гудели, руки отваливались, но я нуждалась в этой работе. Поэтому пообещала молившему об отдыхе организму дать отдых, но позже. Прислонившись к стене, я устало закрыла глаза.

─ Аня!

То, что рядом находился Глеб, я поняла за минуту до того, как он заговорил. Запах дорогого одеколона коснулся моего лица.

─ Чего ты хочешь?

─ Для начала поговорить.

Я усмехнулась.

─ Не о чем, поверь. Ни твои слова, ни твои цветы ничего не изменят. Слишком много воды утекло.

Глеб присел рядом со мной на корточки.

─ Тогда, возможно, о Миле? Я тут навёл кое-какие справки…

Это был удар ниже пояса. Гораздо ниже. Случилось то, чего я боялась больше всего. Правда всплыла на поверхность. Во мне проснулись биологические инстинкты самки, охранявшей детёныша. Что-что, а позволить разрушить душевный покой моей дочери, я не могла.

Подпрыгнув на табурете, словно ужаленная, я вскочила, упёрлась руками в бока и нависла над Пожарским.

─ Не смей! Слышишь, даже не смей имени её произносить! Ты для неё не более, чем биологический отец. Ты не растил её, не водил в школу, не поил микстурами, когда она болела. Оставь девочку в покое!

─ Что? ─ Пожарский поднялся в полный рост и схватился за грудь. Я видела, как лицо мужчины побелело. ─ Биологический отец?

Я отошла на пару шагов.

─ А… разве ты не это выяснил?

Глеб опустился на табурет.

─ Я выяснил, что у тебя, ─ он кашлянул, ─ теперь у нас очень талантливая дочь и хотел предложить ей стажировку за рубежом.

Теперь побелела я. Боже! Это же надо быть такой дурой! Сама разболтала то, что хотела скрыть!

─ Я… я это… мне пора!

Ни о чём не думая, я сорвалась с места и кинулась на улицу. Пожарский догнал, схватил за локоть и развернул к себе.

─ Мы стали жертвами нелепых обстоятельств, Аня. Ты имеешь полное право ненавидеть меня, но дочь… дочь меняет всё. Сегодня база прошла последнюю проверку. Завтра она выйдет в море. Я вернусь очень скоро, недели через две. И вот тогда мы серьёзно поговорим.

Вырвавшись, я помчалась по пирсу в сторону дома и очень скоро затерялась среди запоздалых прохожих.

Глава 59

Интересные дела творились в нашем королевстве! Плавучий город собирался покинуть порт-Владивосток 1 сентября, а отправился в плаванье на три недели раньше. А как же торжественные мероприятия, которые жителям города обещал мэр?

Я стояла на смотровой площадке, откуда открывался потрясающий вид на гавань. Нет, народ не обманешь. Он как-то прознал о предстоящем событии. У пирса толпилась тысяча зевак, не меньше. Открыв рот, я зачарованно наблюдала, как огромный кусок суши отделился от материка и, превратившись в остров, поплыл навстречу восходящему солнцу. Это было лишь малой толикой того, что вскоре предстанет глазам моряков, идущих с Востока. Где-то там, у самого горизонта, где небо целует океан, чудо человеческой мысли раскинет щупальца-опоры, развернёт и расширит свою территорию. И на безжизненных пустотах появятся дома, магазины, рестораны, оздоровительные центры. Их смонтируют уже в море. Но и то, что я видела, казалось грандиозным. Прислонившись спиной к холодной балюстраде мраморной беседки, я закрыла глаза. На душе почему-то стало пусто и уныло, словно только-что я проводила в море очень близкого, родного человека. Глеб не был ни близким, ни родным. Мой разум восставал против этого, а, может не разум? Давняя обида, жившая в сердце двадцать лет, так прочно пустила корни, что вырвать её теперь удалось бы только с сердцем.

Я вздрогнула, услышав шаги. Мужчина и женщина спускались по лестнице на смотровую площадку. И тут в моей голове разорвалась маленькая нейтронная бомба. Я узнала их. Марина и Эд. Двадцать лет не смогли стереть в памяти ненавистные лица. Попятившись, я спряталась за кустом и стала наблюдать. Что-то подсказывало, эти двое вновь вмешаются в мою жизнь.

─ Хорошо плывёт! ─ мужчина достал бинокль и направил его на платформу.

─ Это чудовище не должно было покинуть порт.