Аномалии погоды и будущее России. Климатическое оружие возмездия

Правда, здесь, так же как в Спитаке, большинство домов было построено без соблюдения правил сейсмостойкого строительства даже из расчета таких ударов. Сказываются желание нажиться на строительстве, сэкономив средства и материалы. Ведь каждый новый балл соответствует силе удара вдесятеро большей, чем предыдущий. А потому и затраты на строительство значительно возрастают.

…В 1962 году случайно у попутчицы в поезде я узнал, что десять лет назад волна цунами смела с лица земли город Северо-Курильск. Эта женщина была из немногих уцелевших. Об этой катастрофе Юрий Ефремов добавил: «В прессе не появилось ни слова об этом цунами, а унесло оно наверняка свыше десятка тысяч жизней, слизнутых 19-метровой приливной волной». И назвал такое умолчание «дезинформацией, поистине бесчеловечной».

В наше время по радио и телевидению постоянно сообщают о природных и техногенных катастрофах. Стало ли их от этого меньше или нам от этого лучше? А тогда на Дальнем Востоке, в том же 1952 году начались серьезные научные исследования землетрясений и цунами, для чего стали создавать сейсмические станции, число которых – вот что поистине преступно! – сократилось в период перестройки и реформ.

О том, как ныне в РФ ценятся знания, видно по жалкому положению, в котором находится большинство научно-исследо-вательских институтов и Академия наук, имевшая при советской власти высочайший авторитет во всем мире. Другой показатель: отток отечественных ученых и специалистов за рубеж (по некоторым сведениям, не менее 1 миллиона человек). Третий – резкое снижение престижа ученых и научной деятельности.

Со времен перестройки прежде мощный поток многотиражных просветительских изданий (научно-художественных, научно-популярных) иссох. Преобладают иностранные пестрые, типа компьютерных справок, издания энциклопедического толка. Они не воспитывают культуру мышления, а лишь красочно преподносят факты и самые популярные гипотезы или научные теории (нередко сомнительные).

Например, в учебнике для вузов «Экология» (2006) пишут: «26 декабря 2004 г. гигантские волны цунами, порожденные сильнейшим за последние 40 лет землетрясением с магнитудой М = 8,9 близ о. Суматра (Индонезия), смыли деревни и курорты в прибрежных низменных районах Шри-Ланки, Индии, Таиланда, Индонезии, Бангладеш и Мьянме (Бирме). Специальные службы наблюдения и оповещения за приближением цунами в этих странах отсутствовали. Погибло 305 тысяч человек… Причина землетрясения – сдвиг тектонических плит вдоль линии разлома на отрезке длиной более тысячи километров».

Как четко указана причина катастрофы! Не задались авторы вопросом: почему же здесь нет службы предупреждения цунами? Полвека разрабатывают и пропагандируют глобальную тектонику плит, а на ее основе нет верных рекомендаций для поисков полезных ископаемых, нет надежных прогнозов землетрясений. Кому нужна такая теория? Только ее разработчикам и популяризаторам.

По удивительной, но вполне объяснимой закономерности в мировом научном сообществе некоторые теории превращаются в догмы, оспаривать которые осмеливаются только отчаянные еретики. Современные науки уподобляются религиозным учениям.

Вошла в моду идея о вымирании динозавров на границе мезозоя и кайнозоя в результате падения астероида. Упомянул я о ней в разговоре с давним знакомым, видным палеонтологом, членом-корреспондентом РАН. Он усмехнулся: «Да, возможно, на последнего звероящера свалился метеорит». Ведь вымерли динозавры не вдруг, а медленно угасали 15 миллионов лет.

И этот же ученый уверял меня, будто Аральское море погибло из-за тектонических движений земной коры. Я уверял, что причина другая: резкое сокращение стока питающих его рек, ссылался на расчеты, график. Эти доводы он счел моим личным мнением (хотя, в отличие от него, работал в данном районе), а на факты не обратил внимания. Для себя он нашел объяснение аральской проблемы.

Другой уважаемый член-корр., доктор физико-математических наук, геофизик, искренне недоумевал: почему я сомневаюсь в глобальной тектонике плит? Узнав, что я не верю в астероидную гипотезу вымирания динозавров, он пристально посмотрел мне в глаза, стараясь понять, то ли это моя шутка, то ли глупость. А когда я добавил, что скептически отношусь к гипотезе Большого взрыва Вселенной, он даже отстранился от меня, словно опасаясь быть покусанным.

Мне хотелось проверить, заинтересуют ли этого солидного ученого идеи, опровергающие популярные научные теории. Но он воспринял мои слова как очевидную ересь, покушение на священные догмы или, возможно, как желание оригинальничать.

Современные ученые вне своих профессиональных знаний обычно высказывают суждения тривиальные или даже наивные, но обсуждать их не желают, словно экономя умственную энергию для великих свершений по своим специальностям. Но выдающихся открытий им сделать не удается, пожалуй, именно по причине утраты жажды познания в смежных дисциплинах (крупные открытия совершаются на стыках наук) и смелости для прорыва в Неведомое, за горизонт современных знаний.