Аномалия

Подойдя к самому обрыву, мы легли на землю, подползли к краю и посмотрели вниз. На дне ущелья, среди нагромождения слоистых кусков породы, упавших сверху, тёк слева направо небольшой ручей. Метрах в пятнадцати вверх по течению, прямо посреди ручья, лежал колёсами вверх «Тигр»: корпус искорёжен, одна дверь сорвана с петель и валяется рядом. Та же голубая краска, что у машины нашего проводника Сергея, те же белые цифры. Из салона через равные промежутки времени доносился звуковой сигнал. Мы переглянулись.

– Кай, как думаешь, это наша?

– Надеюсь, что нет. Хотя, если она тут уже давно, почему её ещё не убрали?

– Надо спуститься вниз!

Я посмотрел по сторонам: ущелье не выглядело столь уж неприступным. Имей мы хорошую верёвку и хотя бы минимальные навыки, спуститься было бы не сложно. Но кроме мотка паракорда и опыта лазания по канату в спортзале у нас не было ничего.

– Влад, это нереально. К тому же можно травму получить. Что тогда?

– А если вернуться к столбам? Там не так высоко, и наверняка есть безопасный путь вниз.

Я колебался. Мы могли бы направиться к началу маршрута, чтобы посмотреть, на стоянке ли наша машина и её водитель. Или делать большой крюк ради того, чтобы добраться до бесполезного для нас разбитого «Тигра» и получить информацию, которая…

– Чем нам это поможет? Допустим, это наша машина. Что тогда?

– Не знаю… Думаешь, лучше вернуться на стоянку?

– По крайней мере, если нас будут искать, то скорее обнаружат там, чем в этом ущелье. Да и в машине никого нет. Зачем рисковать?

Влад отполз назад, сел на траву и вытащил бутылку с водой.

– Наверное, ты прав.

Я посмотрел на время. Почти пять часов. Для проверки пару раз нажал кнопку браслета – генератор по-прежнему не работал. «Хотя бы часы ходят» – подумал я. В этот момент часовая стрелка скакнула назад, указав на два часа. Затем на девять. Четыре, час… Снова вернулась к латинской «V». Я моргнул и потряс браслет. Стрелка больше не двигалась. Минутная повернулась на следующую отметку, как ей и положено. Да ну к чёрту! Я натянул на браслет рукав. Придётся по возвращении сходить к доктору.

* * *

Обратный путь оказался намного тяжелее. Сказывалась усталость, дорога теперь шла вверх; к тому же мы потеряли одну палку: я наступил на неё во время нападения скорпиона. Браслеты не работали, вокруг творилось что-то странное, что-то, к чему мы совсем не были готовы. Настроение было подавленное, разговаривали мало. На одном из подъёмов я провалился ботинком в глубокую канаву и потянул лодыжку. Влад предложил остановиться, но я уверил его, что со мной всё в порядке, и мы продолжили движение. Идти было больно, но попросить друга снизить скорость я не решался.

Эта особенность характера приносила мне в жизни больше вреда, чем пользы – умалчивание собственных проблем, желание всегда всё делать самостоятельно. Ирония заключалась в том, что учителя, взрослые, книги – все как один утверждали, что именно таким быть хорошо, правильно, похвально. Похвально-то оно быть может и похвально, но дружбе порой здорово вредило…

Стоянка была пуста.

На каменистой поверхности невозможно было разобрать следы колёс, так что мы не имели ни малейшего представления о том, что случилось с нашим «Тигром» и его водителем. Точнее говоря, логично было бы считать нашей ту машину, что покоилась на дне ущелья, но мысли об этом вызывали страх и оставались невысказанными.

Солнце катилось к закату. Стало холодать. Серые тяжёлые облака, скрывающие вершины гор к северо-западу от нас, окрасились багряным. «Прекрасный вышел бы кадр» – подумал я, но камеру в руки брать не хотелось. Хотелось просто лежать и ждать ясности. В конце концов, мы не были героями и не годились на их роль.

«Не время раскисать!» Я ощупал повреждённую лодыжку – нога прилично распухла, но двигаться это пока не мешало. Незаметно от Влада я сунул в рот пару таблеток обезболивающего. Так-то лучше.

– Кай, тут вроде неплохое место.

Я обернулся. У въезда на площадку скала образовывала небольшое углубление: какая-никакая защита от ветра и дождя. Рядом были навалены камни – видимо, остались от расчистки стоянки.

– Пойду поищу мох.

– Подожди, я с тобой.

* * *

Быстро темнело. Сидя у нагретой за день скалы, мы доедали последние две банки консервов. Оставалось несколько батончиков, конфеты, жвачка, пара пачек крекеров и чуть более литра воды на каждого. Вера в то, что нас спасут в крайнем случае к утру, была достаточно сильна, чтобы пока не подсчитывать припасы и не думать, как их пополнить.

Воздух становился всё более и более влажным, холодным, тяжёлым. В свете фонарей телефонов дыхание превращалось в облачка пара. Мы надели на себя всё, что было в рюкзаках и собрали из пластов пыльного мха пару импровизированных кроватей. Спать решили по три часа, первым сторожить остался я.