Аномалия

Но Семён уже бросился в сторону дороги, ведущей в Молёбку.

Он бежал километр и упал, задыхаясь. Возраст был уже не тот, чтобы бегать, как молодые. Отдышавшись, он встал и пошёл быстрым шагом.

Афанасьич чуть не выронил стакан с самогоном, когда Семён ворвался в горницу.

– Ты чего?! – обратился он к гостю и поставил стакан на стол.

– Где?

– Кто?

– Нина.

– А что случилось?

– Где она?

Нина вышла из-за печки. Она лежала на кровати и проснулась от скрипа двери и голосов Семёна и Никиты.

– Что вам надо? – спросила она Семёна.

Она ему показалось в этот миг какой-то особенной: чистой, светлой и нежной. Таких не воображают в грязных плотских фантазиях, с такими хочется просто быть рядом и оберегать от всевозможных напастей.

– Я слышал, что тут вчера кого-то изнасиловали…

Нина сделала удивлённые глаза.

– Изнасиловали? – удивился Афанасьич.

Семён выдохнул и сел на табуретку у входа в горницу.

– Значит – слухи, ерунда. А я испугался.

– А, – вспомнил Афанасьич и усмехнулся. – Это к Матвею Рыбакову приезжал племяш с друганами из Катеринбурга.

– И? – Семён хотел знать подробности.

– И загудели они у Ленки Волковой. Ленка та ещё проблядь. Так племяш или кто-то из его друзей полез к ней. Та сначала была, вроде как, не против, а потом начала орать, что, дескать, насилуют, помогите, кто может. Соседи и прибежали с вилами да лопатами, племяшу с его дружками отвесили хороших пиздюлей. А Ленку в итоге кажись никто и не отымел. Так мне, во всяком случае, вчера Никифор Большой рассказывал.

– Весело вы тут живёте и не скажешь, что глухомань, жопа мира, конец географии, – сделал вывод Семён.

Он не знал, как себя дальше вести, так как оказался в дурацкой ситуации – прибежал из-за каких-то слухов об изнасиловании. Кто он полицейский или следователь? Зачем ему это всё надо? Никита или сама Нина могли догадаться, что он не ровно дышит к Нине. Спас Семёна от конфуза Никита.

– Ну, раз явился к нам, гость московский, выпей со мной стаканчик самогону, – предложил он.

Выпили. Нина сидела за столом с мужчинами, пила только чай. От самогона стало легче на душе, хотелось говорить и шутить. Эти жалкие неудачники Никита и Нина люди самого низшего порядка для обычного трезвого Семёна стали для него какими-то совсем родными и милыми. Семён нёс какую-то околесицу, вспоминал смешные, как ему казалось, случаи из своей жизни. Никита и Нина ради приличия то и дело натужно смеялись его «остротам». Семён стрельнул папиросу у Афанасьича и предложил Нине выйти с ним покурить во двор. Нина не курила. Давно некурившему Семёну табак ещё сильнее ударил по мозгам. Он улыбался, как идиот, не зная с чего начать разговор.

– А ты бывала в Москве? – спросил он, не придумав ничего оригинальнее.

– Конечно, – спокойно ответила Нина.

– И как тебе столица нашей родины?

– Красиво.

– Да. Столица есть столица. Хотела бы в ней жить?

– Вы меня пригласить хотите к себе?

– А что? Неплохая идея.

– Так вы женаты.

– И что? Я же тебе ни какой-нибудь старый развратник, волокущий кого не попадя к себе в постель. Я, может быть, тебе хочу помочь, как друг.

– Это как?

– У меня дело есть.

– Это бизнес что ли?

– Да.

– Какое дело?

– Да разные всякие истории. У меня нет одного направления.

– Разносторонний вы человек.

– А ты с юмором девчонка.

– Это не юмор, а комплимент.

– Серьёзная.

– Завидую я твоему будущему мужу.

– А чему завидовать? Вы меня не знаете совсем.

– Я хорошо понимаю в людях. Опыт.

– Я не деловая и для дела никакого вам не пригожусь.

Семён выкинул далеко бычок за забор, тяжело вздохнул и сел на скамейку. Он словно чуть протрезвел, посерел в лице и брякнул:

– Эх, грустная штука жизнь.

– Чего вам горевать-то? В столице живёте, не бедствуете, жена, небось, молодая красивая.

– Не то всё это не то.

– А, что то?

– Да хрен знает.

– Потому и приехали сюда искать инопланетян?

– Инопланетяне – это чушь, конечно, предлог. Может это попытка подсознательная убежать от старости. Боже, как это смешно!

Семён засмеялся нездоровым смехом.

Нина спокойно посмотрела на него и сказала:

– Выходит, и в богатстве нет счастья.

– Есть только в нём и есть. Успех – мерило всех мерил. И тебе надо вкусить этих радостей, а так и не поймёшь, что это за штука. Жаль, я, на вряд ли, тебе в этом помощник. Другая ты. Хорошая. А хорошим трудно приходится в этой жизни. Как тут мой дружок сказал «не ищет он лёгких путей». Чудак большой, оригинал, умный, а толка от его ума ноль.

Семён попрощался с Никитой и Ниной и пошёл в Скопино. Куда добрался, когда уже начало темнеть. Алексей уже ошивался в лагере Ивана. Вокруг костра собралась вся честная компания Ивана и москвичи. Семён сел на землю рядом с Алексеем.

– Добрый вечер, всем, – поприветствовал народ Семён.

– Что там случилось? – спросил у него Алексей.

– Где? А там. Да мужики чего-то не поделили, повздорили из-за какой-то местной шалашовки. Я из-за Нины испугался, – признался Семён и тут же выругал себя за такое чистосердечное откровение. Не в его правилах было так вести себя с людьми, как какой-то простодушный обыватель.

– Выпил? – Алексей почуял запах перегара.

– Снял усталость.