Аномалия - Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт

«Несмотря на оптимистические заявления финансистов нашего мира, обвал и коллапс падения валют продолжается. Как мы сообщали три недели назад, очевидно, что это все вызвало опрометчивое решение Федрезерва отказать Китаю в начале погашения имеющихся у него госбондов. Но аналитики сообщают, что с высокой долей вероятности любое решение ФРС привело бы к сходным результатам. Слушайте через полчаса “Диалоги на старой границе” с Бигваряном: как стабилизировать экономику мира и вернуть все на круги своя…»

Эхо Москвы. «Экономика»

«На данный момент лишь несколько стран избежали больших потерь от падения экономики. Это Германия, Китай, Украина, ну и, конечно же, Россия, которая помогла соседям согласно договору о взаимопомощи в рамках отдельного экономического союза. Были некоторые потери у Франции, но их удалось минимизировать. Остаётся решить мусульманский вопрос в этих странах. Постоянные бунты сильно влияют на экономику стран, однако идею России помочь депортировать их из страны Франция пока отвергает, но Германия начала переговоры…»

* * *

Видимо, пришел в себя я достаточно быстро, так как очнулся в движущейся машине. Сбоку ко мне кто-то прижимался, на ноги давила тяжесть. Открыв глаза, я осмотрелся.

Рядом лежал Гоголев, он был в сознании, отсвечивая покраснением на скуле, будущим синяком. Хоть и крепко связан нейлоновой веревкой, даже кляп во рту торчал. На ногах у меня безвольно лежал Успенский, видимо тоже вырубленный.

Поймав взгляд Гоголева и воспользовавшись тем, что у меня кляпа не было, виновато ответил на его возмущение:

– Накладочка вышла.

Лежали мы в кузове, привалившись к заднему сиденью. Гопники, что нас поймали, меня, похоже, не слышали.

– Подождем, вроде все-таки наши, – негромко сказал я.

Ждать долго не пришлось. Буквально через пять минут дорога из плохой стала еще хуже. Громко выл мотор на высоких оборотах, вездеход пару раз протащило юзом, и вот, захрустев щебнем, мы где-то остановились.

Захлопали двери, и послышались голоса вроде как на китайском. Судя по тону, шел доклад. После нескольких команд задняя дверца распахнулась и появившиеся непонятные китайцы вытащили нас на свет. Воспользовавшись моментом, я быстро огляделся.

Сомнений не было. Мы оказались во временном войсковом лагере. Множество палаток и парк техники. Я могу ошибиться, но, кажется, мы попали к танкистам. Между двух палаток были видны боевые машины с активной защитой на броне. Они сильно походили на «восьмидесятки», но все-таки имели некоторые отличия. Судя по количеству техники, точно танкисты. Грозных машин, что я успел рассмотреть, было больше тридцати. Чуть в сторону, работая локатором, стояла зенитка на гусеничном ходу, рядом за палаткой, судя по торчащим стволам, находилась похожая.

Больше рассмотреть не успел, меня дернули за шиворот шинели и потащили в большую штабную палатку. Спотыкаясь, я последовал за конвоиром, сзади шел Гоголев, Успенский остался в машине – он так и не пришел в себя. Что мне понравилось, так это то, что к машине поспешил раскосый солдатик с медицинской сумкой. Серьезно у них тут все поставлено. Дисциплина на уровне.

Войдя в палатку, я осмотрелся и вздохнул – славян не было. В палатке присутствовало всего шесть человек. Старший офицер с лампасами на штанинах и множеством наград на груди, три офицера помоложе – один явно переводчик, связист и секретарь у ноута. Последний явно собирался записывать нашу беседу.

– Кто такие? – на довольно хорошем русском спросил один из офицеров. Знаки различия у него были, но я в них не разбирался.

– Мне нужна связь с советским командованием. Есть прямой выход на особый отдел стоявшего тут фронта? – спросил я.

Переводчик залопотал, видимо переводя мои слова.

– Кто ты? – переспросил он.

– Майор госбезопасности Демин. И личный порученец товарища Сталина. Мне нужна связь, и я подтвержу свои полномочия.

Старший офицер залопотал, переводчик тут же перевел:

– Вам можно верить?

– Российская Федерация, Путин, Горбачев, перестройка… Вам знакомы эти слова? Может, еще «матрешка» добавить?

– Не надо, проверку вы прошли, эти слова действительно местные не знают, – остановил меня старший офицер. После чего повернулся к связисту, что устроился в углу рядом с радиостанцией и четырьмя телефонами. Отдав несколько приказов, которые переводчик нам не пояснил, он, приняв трубку телефона, стал что-то объяснять, довольно долго, минут пять. Меня к этому времени успели освободить от веревок, так что я слушал, одновременно потирая запястья. Гоголева развязать не удосужились, и он продолжал стоять, молча вращая глазами и с интересом оглядываясь.

– Подойдите, – перевел мне переводчик.

Я взял протянутую мне старшим офицером трубку и произнес:

– Демин слушает.

– Гаврилов у аппарата…

– Сашка, ты, что ли? – перебил я, вспомнив весельчака-балагура из особого отдела Украинского фронта. Мы с ним пересекались на награждении в Кремле, да и потом встречались.

– Тезка?! Черт, понял, передай трубку местным.

– Лады.

Отдав трубку старшему офицеру, я отошел в сторону.