Аномалия вне зоны

Я стояла и смотрела на безжизненное тело ребёнка, который почему-то дышал. Он ведь умер? Я аккуратно подняла крышку, пока профессор раскидывал свои бумаги, в поисках чего-то ценного. Не поверите, но этот малыш открыл глаза. Они были чёрными.

–Профессор Теодор! Быстрее сюда! – крикнула я.

–Что там, Сэнди? Я пока не могу, видишь ли, занят делом, – ответил он.

–Скорее сюда! Он открыл глаза! – ещё раз сказала я.

Профессор быстро вскочил и побежал к столу.

–Почему… Почему они чёрные…

Младенец смотрел на нас и вдруг, из его рта что-то полилось: красное с примесью чёрного. Его тело покраснело и съежилось, как будто от самой ужасной и невыносимой боли. Мне было его жалко. Он напоминал мне человека с приступом эпилепсии, ведь его трясло так сильно, что чувствовала даже я. Его трубки и провода выпали и перед нами лежал совершенно не искусственный на вид ребёнок. Только вот лежал он в огромной луже непонятной жидкости, которая пахла испорченными яйцами. Профессор открыл своё шкафчик и достал пистолет.

–Это опасно. Оставлять его так. – с этими словами он выстрелил в голову ребёнка, – Мы проведём вскрытие. С прошлыми образцами такого не было.

Я стояла в полнейшем шоке от увиденного. Рядом со мной больше не находился Теодор, поэтому я просто видела перед собой младенца с пулей, всаженной в голову.

Нет, это было не захватывающе.

Это было мерзко.

Глава 3.

–Сэнди, ты как?

–Ты очнулась?

–Как самочувствие?

–Ты просто переутомилась…

Каждую минуту я слышала одну из этих фраз. Лица людей в масках мелькали передо мной и постоянно разговаривали. Я их почти не видела, мне было не достаточно сил открыть глаза. Меня больше интересовало, что со мной произошло, нежели присутствие всех этих странников.

–Сэнди, мы правда не думали, что такое может произойти, – произнёс Профессор Теодор, сидя у моей койки. Я смогла раскрыть оборонить взгляд и увидеть его лицо. Таким я ещё не видела этого мужчину: щетина, огромные синяки под глазами и взъерошенные волосы.

–Что… – начала спрашивать я

–Ты можешь говорить?

–было…

–Твоя копия раскрыла нам множество всего. Например, то что в тебе есть некий другой врождённый вирус. Ты перерождаешься в более организованную группу человеческой расы: можешь двигать предметы и управлять некими силами. Но пока что это только гипотеза. Тот малыш не умер, он жив. Он бессмертен. Значит, ты тоже, – он был настолько заинтересован своей догадкой, что быстро сказал всё это, но я его поняла.

–У других так же? – тихо спросила я, пока медсестра меняла мне капельницу.

–Мы понятия не имеем. Я занимаюсь изучением других детей сейчас. Если у них нет такого дефекта, то вся надежда только на тебе, но мы не знаем точно, что было с тем младенцем, – объяснил он, – а сейчас ты поправишься и вернёшься обратно. Слышал, что у тебя там знакомый. Думаю, ему ты довериться можешь, но будь аккуратна.

Он сказал это и поспешным шагом выбежал из палаты, как будто боялся чего-то не успеть. Он казался мне странным сегодня. Загруженный мыслями и предположениями. Что таится глубоко в его сознании и сможет ли он разгадать всю эту головоломку, от которой зависит судьба человечества? Он сказал, что надежда может быть только в моих руках, но не будет ли это полнейшим абсурдом? Может, в мире ещё не всё так плохо? Наверное, ситуация ухудшается с каждым днём, а лекарства от генетического вируса так и нет. Вот досада!

Я закрыла глаза и уснула, пока в палате находилось три медсестры. Я хочу поскорее увидеть родителей, но для начала хотя бы вернуться в свою комнату с кучей девчачьих журналов, которые мне приносила Анна каждый день.

Я так и не узнала, что со мной произошло после всего увиденного.

Я проснулась только на следующий день в полной бодрости духа. Мне было не так тяжело, ведь я даже могла свободно говорить с медсёстрами. Я просто спрашивала как у них дела или когда я вернусь назад. Они всегда отвечали одно и то же: «Мы не знаем, но твоё состояние улучшается». Каждый раз приходили новые медсёстры в мою небольшую палату, в которой находилась лишь пара тумб и кровать для пациента. Было слишком скучно и одиноко проводить здесь свой каждый день, который я могла бы отдать на пользу миру. Я думала совершенно обо всём, лежа под капельницами и больше всего меня интересовало одно: а есть ли смысл спасать этот мир, если рано или поздно он всё равно вымрет до последней пылинки? Войны, голод, разруха – всё это прекратится. Все страдания закончатся буквально за несколько месяцев, но что будет с нами, с особенно сложившимися людьми? Думаю, что время покажет каков смысл нашего существования на этой, казалось бы, ничтожной планете. Смерть – вот оно, главное лекарство от всех людских бед, ведь окружающие привыкли думать только о себе и о своём положении в обществе. Грустно, что все забывают о тех, кто нуждается в поддержке.