Аномалия

Поехали на микроавтобусе группы, который механик уже успел подготовить. Длиннобазная «Каравелла» темно-вишневого цвета, как всякая новая немецкая машина, работала достаточно тихо, хотя заезжать на машине прямо во двор хутора, где сконцентрировались украинские бандиты, Свентовитов, естественно, и не собирался. Машину предстояло оставить где-нибудь в стороне. Перед отъездом пан Тадеуш позвонил своим оппонентам и договорился об отсрочке платежа до утра. Те такое условие приняли, как сам пан Тадеуш сказал, на удивление охотно. Можно было начинать действовать.

Дорога много времени не заняла. За рулем сидел Владек, ехал аккуратно, да и как еще можно было ездить на микроавтобусе, который далеко не обладает свойствами колесного трактора, по местности, не имеющей дорог. Но именно по такой местности Владек и предпочел ехать. Дважды останавливался; спецназовцы выскакивали, быстро и беззвучно разбирали участок забора, и микроавтобус проезжал.

Остановился Владек в лесочке.

– Хутор через 200 метров. Собака там злая. Старая, но злая. Уже из будки почти не выбирается, так оттуда лает. Будка против дома, у стенки сарая. Почует, поднимет тревогу.

– Ты давно на хуторе был? – спросил майор Веримеев.

– Я там ни разу не был.

– Тогда откуда про собаку знаешь?

– Заруба рассказывал.

– А Заруба когда там был?

– На прошлой неделе, кажется.

– Заруба! – позвал подполковник.

Паренек подошел.

– Когда в доме гости, собаку запирают?

– У нас в доме в сарай закрывали. Здесь – не знаю. Наверное. Когда людей много, собака бесится. Лаем кого угодно достанет.

– Хорошо! – кивнул подполковник. – Владек остается караулить машину. Заруба идет с нами. Показывает. Мы начинаем работать, Заруба уходит к машине.

– Но… – попытался возразить Владек.

– Это условие нашей помощи, которое одобрил пан Тадеуш. Что мы делаем, посторонним видеть не полагается. Кто ничего не видит, дольше живет.

На это ни Владеку, ни Зарубе возразить было нечего. Мастер-класс боевых действий подполковник Свентовитов проводить не намеревался.

Не тратя времени даром, вошли в лесок. Вечерняя темнота уже полностью вступила в силу, но Заруба вел уверенно. Да и заблудиться было трудно. Хутор поблизости был только один. И уже с окраины леса, еще до того как вышли на опушку, стало видно дом и горящий свет в окнах.

– Заруба! К машине, – коротко распорядился Валентин Александрович.

Парень вздохнул и повернулся. Российского подполковника он ослушаться еще мог, но не пана Тадеуша. Но еще чего-то ждал.

– Быстро. Ты нас задерживаешь. Я сейчас с Владеком свяжусь, спрошу, подошел ли ты.

Парень неохотно пошел – в характере его отчетливо просматривалась известная польская любовь к вольнице. В армии он не служил, исполнять приказы командиров не привык. Если бы, например, пан Тадеуш на него прикрикнул, парень побежал бы. А российский офицер для него значил мало. Тем не менее приказ он выполнил, и ждать спецназовцам пришлось недолго.

– Передовая группа! – дал подполковник приказ в «Подснежник».

Передовую группу возглавил майор Веримеев, с которым пошли капитан Туруханов и старший лейтенант Лассовский. Но прошли они только до опушки. Там присели и растворились в темноте и в траве, и даже сам подполковник Свентовитов, тоже выдвинувшийся к опушке, ничего не увидел, кроме часового, которого выставили бандиты во дворе. Собака время от времени тявкала. Но, кажется, именно на часового.

– Первый, я – Плюха! – доложил майор. – Как слышишь?

– Я – Первый. Слышу нормально. Докладывай.

– Проверили периметр. Часовой один. Во дворе. Начинаем работать.

– Добро.

Но в это время в доме открылась дверь, во двор вывалилась полоса света и кто-то вышел на порог. Хриплый голос позвал часового. Тот подошел и протянул руку. Взял что-то.

– Что там? – спросил подполковник. – Видите?

– Я – Ковбой, – сообщил старший лейтенант Лассовский. – Часовому гжанец[30] вынесли. Они, похоже, пока суд да дело, решили здесь хербачарню[31] устроить. Первый, они разговаривают по-польски. С чего бы это хохлам между собой по-польски общаться?

– Может, местный хозяин выходил? Он поляк.

– Возможно. Человек немолодой, на бандита не похож.

– Я вообще допускаю, что среди бандитов могут быть и поляки, и вообще кто угодно. Преступники обычно транснациональны.

Человек, угостивший часового пивом, ушел, плотно прикрыв за собой дверь и оставив двор снова в темноте. Впрочем, темнота была не полной, поскольку свет во двор выходил из трех окон. Два окна на втором этаже были темными.

– Мы работаем, пока у часового пиво не остыло, – сказал Веримеев.

– Работайте.

У подполковника Свентовитова, в отличие от майора Веримеева, бинокль был без тепловизора, и он не давал возможности увидеть то, что происходило во дворе. Но ушам тепловизор не требовался, и Валентин Александрович внимательно вслушивался в каждый звук, приходящий со стороны хутора. Впрочем, кроме неназойливого лая собаки, ничего слышно не было. Часовой ушел в тень сарая, и все. Из тени он не вышел.

– Первый, я – Плюха. Готово…

– Группа, вперед! – тихо скомандовал подполковник.