Аномальная зона

— Не видел. И ничего о ней не знаю: ни кто такая, ни куда ездила, ни с какой стати. Шамрай ваш явно снова перся в аномальную зону, в Подлесное это…

— Значит, в аномальную? — переспросил Бражник.

— Так он же сам в своей газетке писал. И никто, между прочим, ничего не возразил. — Глаза Пузыря хитровато блеснули.

Бражник откинулся на спинку стула.

Аномальная зона.

Всего за неделю ее жертвами стали двое.

Девушка, Тамара Томилина, очевидно, страдала каким-то психическим расстройством, связанным с Подлесным. Поэтому в конце концов и отправилась туда, убедившись, что нет никакого способа избавиться от пока что необъяснимого влияния этой местности. Оказавшись среди ночи в Подлесном, Тамара пропала и через некоторое время таким же загадочным образом нашлась. Память ее явно повреждена, хотя полной амнезии нет и провалы в ее воспоминаниях постепенно затягиваются.

Затем — мужчина, Виктор Шамрай, ровно ничем не связанный с Подлесным, кроме того, что недавно побывал там, пытаясь исследовать аномальную зону, и, как говорят, убедился, что кое-что неправильное в заброшенном селе действительно есть. Но с какой стати он вчера снова подался туда, не сказав никому ни слова? Результат: он исчез в точности так же, как и Тамара, и таким же образом объявился: будто соткался из воздуха.

Не было — и вдруг есть.

Будто вывалился из параллельного мира.

В обоих случаях имелись свидетели. Правда, ни водитель-дальнобойщик, ни старший лейтенант Пузырь не видели своими глазами, как Тамара и Виктор осуществляют переход из одного мира в другой. Оба, как ни комично это звучит, именно в тот момент собирались справить малую нужду и в то же мгновение перед ними возникли буквально из воздуха жертвы.

В обоих случаях они прибыли в Подлесное на автомобилях. Но ни Тамариного серебристого «Пежо», ни синего «Вольво», на котором ехал Шамрай, обнаружить не удалось. Вернее, машину девушки искали довольно обстоятельно, но безрезультатно, а авто Григория Мартынюка пока еще не разыскивали вообще, не до него было. Но Бражник почему-то был уверен — не найдут.

Кроме того, и в случае с Тамарой, и в истории с Шамраем на телах потерпевших практически не было следов физического насилия, если не считать небольшой гематомы на затылке девушки и немного большей, но все равно не представляющей угрозы для жизни и здоровья на затылке Шамрая.

Поймав выжидательный взгляд старшего лейтенанта Пузыря, опер решил — хватит с него, пусть едет домой. Обещал ему «сотку» и пиво — будет сделано. Тем более что ровно такой же комплект не повредит и самому Бражнику.

Было над чем подумать. И мысли его вертелись не только вокруг аномальной зоны и ее пагубного, как выяснилось, влияния на людей.

4

После армии Сергей Бражник сам пришел в милицию.

Его никто не убеждал и не агитировал. Не было в его жизни ни одного памятного события, которое могло бы повлиять на выбор профессии. В отличие от многих, кто работал в розыске до него, пришел туда одновременно с ним и приходил позже, Бражник никогда и ни при каких обстоятельствах не жалел о сделанном выборе. Ему просто некогда было заниматься такой «философией». Он чувствовал себя здесь на своем месте и с самого начала не ждал от оперативно-разыскной работы какой-то особой романтики или, наоборот, не рассматривал ее в качестве хлебного места, которое позволяет ловкому профессионалу «колядовать» на все стороны, выполняя различные коммерческие заказы.

При этом Сергей Бражник не считал себя честным ментом. Он всегда оставлял за собой право нарушать закон в той мере, которая позволяет, закрыв глаза на менее серьезные нарушения, быстрее раскрыть очередной «убой». Вместе с тем рядовому наркоману, квартирному вору или проститутке всегда было легче договориться с ним, чем бизнесмену или политику местного масштаба — тех он просто посылал. Разумеется, если они пытались непосредственно вмешиваться в оперативную работу.

Собственно, эта черта характера не в последнюю очередь стала причиной того, что уже лет десять в управлении капитана Бражника считали отмороженным фанатиком, а недоброжелатели были твердо убеждены: если этого опера не прирежут или не пристрелят в какой-нибудь передряге, майором ему никогда не быть. Разве что присвоят очередное звание при выходе на пенсию.