Аномальная зона

     Чтобы не травмировать девчонку, с женой пришлось помириться. Она сама ждала этого, но не хотела сделать первый шаг, и его пришлось делать Хрустову. Ночью примирение закончилось интимной близостью. Все возвращалось на круги своя. На следующее утро, отправляясь на работу, Хрустов уже совершенно не знал, что ему делать:

      " Продолжить попытки вернуться или оставить все как есть?"

      Однако новая реальность, вскоре напомнила, что в этой жизни у него кроме хрупкого семейного счастья существуют и проблемы. На работу он снова опоздал на три минуты, за что тут же получил выволочку. Возможно, для его двойника все эти мелкие унижения были делом привычным, но познав свободу, уже не хотелось менять ее даже на семейный уют. А ближе к вечеру, начались уже более серьезные осложнения. Вынырнув из-за ширмы, Лесик жестом руки поманил его к себе. Выражение лица шефа не предвещало ничего хорошего.

– Садитесь, пока! – произнес он с гнусной ухмылкой и сунул под нос какую-то бумагу. Прочитав текс "по диагонали", Хрустов понял, что их фирме предъявляют финансовых претензии. Память двойника тут же подсказала, что речь идет о работе, которая завершилась пару недель назад. Вернее завершенной ее считал сам Хрустов, у заказчика мнение было совершенно другое. Владелец участка оказался типом на редкость мерзким и скандальным. Правда, кое в чем облажался и сам Хрустов. Нанятая им бригада сработала далеко не лучшим образом, но теперь парни уже вернулись к себе в сопредельную славянскую республику, и он оставался крайним.

– Ну, что делать будем? – с безразличным видом поинтересовался Лесик.

– Да послать, эту сволочь! – предложил Хрустов. Шеф явно не ожидал от него такой смелости. Сначала во взгляде даже промелькнул испуг, но тут же Лесик перешел в атаку:

– Ух, ты какие мы борзые стали! Да нет, брат, не получиться у тебя никого послать. К делу серьезные люди подключились, я уже и "крыше" звонил. Но они говорят, сами виноваты, вот и разбирайтесь. Так что придется тебе Антоша все претензии из своего кармана выплатить.

      Дав подчиненному секунду на осмысление. Лесик подытожил :

– Две трети с каждой получки будешь в кассу возвращать. И не вздумай взбрыкнуть! Все тогда отдашь. Квартиру, жену в залог.

      Желание врезать по морде у Хрустова появилось, как обычно, с опозданием. К тому времени он уже вышел из-за ширмы, оставив на столе шефа заявление об уходе. Полчаса ушло на то чтобы собрать вещи и отправить по электронной почте сообщение для Камышина. Хрустов спрашивал метра, не знаком ли он с исследователем аномальных явлений Семигорцевым. И если такое знакомство действительно имело место, слезно просил дать ему контакты.

      Бывшие коллеги старались не смотреть в его сторону. Не было ни прощальных слов, ни сожаления, ни сочувствия.

      " Ничтожества, планктон офисный " – с презрение думал о них Хрустов. Хотя вполне возможно тут он был не прав. Одни Богу известно, что творилось сейчас в голове этих людей. Какие чувства испытывали те, кто уже много лет жили под страхом потерять работу, и кого старательно отучали от проявления товарищества и просто человеческого сочувствия.

      Перед тем как покинуть здание, Хрустов зашел в буфет и заказал себе бутылку самого дорогого пива. Выйдя на улицу, остановился под козырьком и закурил. Накрапывал дождь. Казалось, что серый смог над домами выжимает из себя грязную почти не осязаемую изморось. Проходящие мимо люди то открывали, то закрывали зонтики. Хрустов провожал их рассеянным взглядом, жадно затягивался и по-прежнему старался гнать прочь нерадостные мысли.

  И вдруг из каких-то дальних закоулков памяти прорвался образ совершенно другого дождя: – Чистые прозрачные струи выбивают веселую барабанную дробь по крыше. У крыльца дачного домика пузыриться огромная лужа. Деревья за калиткой радостно купаются в низвергающихся с неба потоках, и, кажется, вся природа с ликованием встречает это короткий летний ливень. А они с Ниной, еще молодые и беззаботные, пьют чай под козырьком веранды, говорят о всяких пустяках и не догадываются, что именно сейчас они счастливы.

      " Сколько же потом было того, что казалось важным, а теперь и вспоминать не хочется! А вот этот дождь остался!"

 Подходя к дому, Хрустов вдруг почувствовал за собой слежку. Как и прогнозировал Семигорцев, последствия от укуса волчонка оборотня, давали рецидивы и после выхода из аномальной зоны. В серого хищника Хрустов, слава Богу, уже не превращался, но зверь продолжал в нем жить. В полнолуние не давала заснуть странная тоска. Казалось, он слышит чей-то далекий зов. При свете дня такие ощущения не возникали, но иногда в экстремальных ситуациях вдруг необычайно обострялась интуиция. Вот и сейчас он все кожей чувствовал, что за ним кто-то наблюдает.

      " Кому я мог понадобиться? Лесик выбивальщиков долгов натравил? Вряд ли. Во всяком случае, они не успели бы так быстро слежку организовать. "

      Хрустов попытался убедить себя, что это разыгравшиеся нервы, но интуиция упрямо подсказывала:

– За тобой следят!