Аномальные истории

Кетчуп, воняя перцем и скипидаром, разлетелся в обе стороны, залепляя глаза, носы и разинутые рты. Петрович упал, как подкошенный, опрокинув ведро с водой, но довольно резко вскочил на ноги, ища пути к отступлению. Вода предательски растекалась по полу, и теперь нечем было облегчить нестерпимые страдания, которые наносила гремучая смесь, но и битва за водопой отменялась. Потапыч взревел, как раненый носорог и, отскочив назад, угодил в другую западню, в виде скипидара. Намочив нижнее бельё и прочие принадлежности, он оказался в липкой ловушке. Пропитанная агрессивной жидкостью многослойная ткань, исправно выполняла роль хранителя данной субстанции, что способствовало постоянному получению вышеописанного удовольствия. В общем, рёв стоял такой, как будто стадо бизонов пересекало безбрежные просторы прерий Северной Америки. Посередине этого бардака замер экспрессионист-неудачник, шестым чувством догадывающийся о том, что его будут лупцевать. Такие подозрения не возникают на пустом месте, и счастливый обладатель этюда в багровых тонах, сильно опасался за то, что станет обладателем целой картины в фиолетово-синих тонах, но уже на своей физиономии. И это минимум, а то и ещё, куда-нибудь, добавят. Досрочно разбуженный Плюгавый, оценил всю сложность своего положения: имевший в прошлом прегрешения перед государством, он с ужасом наблюдал бесперспективную, для своего будущего картину, как трое собутыльников, с которыми он только полчаса назад сидел за столом, все в крови, с головы до ног — мечутся по каморке, в поисках спасительного выхода. Возвышался, над всем происходящим, Юрик с безумными глазами. Русский «Почтальон». И сейчас, очередь должна дойти до него. Если не убьют, то припомнят прошлые заслуги, и повесят на Плюгавого все грехи, или, как минимум, соучастие, думал проснувшийся. А дальше, как по написанному: срок, тюрьма, баланда, в общем — «сошлют на галеры».

Собрав в кулак остаток воли, он вспорхнул над диваном, как мотылёк, перед решительным броском на свечу. Оттолкнувшись обеими ногами от лежанки, весь путь до спасительной калитки, Плюгавый провёл в полёте, снеся последнюю напрочь, в результате чего, чинить уже было нечего. Полёт сопровождался оглушительным воем, похожим на звук реактивного истребителя. Три единицы сопровождения, уловив свежий воздух и проблеск солнечного света, сквозь застилающую глаза, пелену томатной пасты — ринулись следом. Ведущий, бросив звено на произвол судьбы, рванул, что было сил, по спасительной набережной. Куда угодно, но только подальше от этого кошмара. Мимо мелькали столбы и деревья, фиксируя, в феноменальном спринте, рекорд за рекордом, а речка «Вонючка» поблёскивала синевой и пахла нечистотами. Бегуну уже мерещилось, что он летит над ней, на бреющем полёте. Через пару секунд, о спринтере больше ничего не напоминало, кроме удаляющейся нецензурной брани.

Остальные участники зверского эксперимента, один за другим, выбегали на улицу, надрываясь благим матом, и вереницей двигались в направлении: то ли речки, то ли Волоколамского шоссе. Первая была нужней и ближе, как сердцу, так и телу. Возглавлял, стремительно несущуюся процессию, Петрович, проявив для своих лет, незаурядную прыть и подвижность. От него, почти не отставал Вован, и на некотором отдалении, цепь замыкал Потапыч, на бегу ещё и расстёгивающий ремень, у которого, как назло, заело пряжку. Немногочисленные прохожие, в ужасе жались к стенам домов, а проходивший мимо полицейский патруль — совсем остолбенел. Лидер гонки, не раздумывая, ринулся в пахучие воды, а бегущий следом, последовал его примеру. Догоняющий, справившись с застёжкой, освободился от портков, прямо посередине парапета и, подняв тучу брызг, скрылся в мутной воде. В толпе зевак пронёсся шёпот, одного из отошедших, от первоначального шока:

— «Садко», туды его!

— Видать, на нерест пошли…

Реакция полицейских, так же была неоднозначной — они просто не знали, что делать. Происходящее, не имело прецедентов в их сознании: окровавленные люди, должны были орать, метаться — всё, что угодно, но только не прыгать в вонючую жижу.

* * *

Бармалей перевёл дыхание:

— Каждый хочет оставить свой след в искусстве, так же, как и в истории.

— Это точно! — вторил ему Почтальон, — что ты там про меня упоминал?

— Да ладно, не свисти! Сам знаешь, что в Америке, так серийного убийцу кличут.

— А ещё — творческие люди поголовно! — сказал Доцент, потряхивая затёкшей рукой. — Там, по статистике поломок сканеров, первое место принадлежит механическому повреждению. Сразу после покупки. Что делают эти умники, после приобретения оргтехники? Правильно! Сразу же испытывают её на прочность, не соображая, что изделие хрупкое, особенно стекло. Но охота пуще неволи, и счастливые обладатели товара, всем весом и гениталиями плюхаются на агрегат, пытаясь сделать копию своего срама. Естественно, что стекло лопается, а идиоты бегают по врачам, извлекая осколки из всевозможных укромных мест, а так же пишут жалобы, во все инстанции на некачественный товар, требуя в суде компенсацию.