Аномальщик

Рукопожатие стало ещё крепче, таким, что я переживать за целостность костей начал. Как после сержанта Рысева, от хватки которого у меня, к слову, на запястье пять синяков осталось, чётко где пальцы легли.

— Это лишнее, Тимур Маратович, Майю я и сам в обиду никому не дам, — серьёзно ответил я.

— Я уже говорила, — вздохнула та, — я и сама могу за себя постоять. Хотя… нет, с теми я бы не справилась, больно здоровые. Тимур Маратович, а что за банда опасных преступников?

— Закрытая информация, — покачал Маратыч головой, — но вот если бы у меня неделю назад кто-нибудь спросил, кто в Карелии девушек насилует, а потом убивает, и почему их ещё не нашли, я бы не знал, что ответить.

Мы с Майей переглянулись.

— А разве в аномальщики не строгий отбор? — спросил я.

— И да, и нет, — Маратыч вздохнул. — В учебку любой желающий может заявление написать, но конечно отбор есть. Основной — в самой учебке. Но и особо опасные сюда попадать не должны. Этих на краже со взломом взяли, и ничего другого не нашли. Дали четыре года. А они решили сюда податься, и при первой же возможности на лыжи встать.

— Но ведь моё-то участие здесь минимальное, — развёл я руками. — За что медаль?

— А вот это не твоего ума дело. Дали — носи. Государство тебя оценило, значит, есть за что. Или ты думаешь я такие решения единолично принимаю? Представление да, я писал. А решение комиссия принимала.

— Понял, — кивнул я. — Есть носить и гордиться!

— Не паясничай. Медаль тебе от государства дали, а от меня — в пределах разумного проси, чего не хватает.

— Да тут всё вроде есть, — пожал я плечами. — Мы с Майей за отличную учёбу уже всё себе прикупили, что надо было. Но вот если бы телефон, тот, мой старый и наушники…

— Вообще-то не положено, но мы что-нибудь придумаем, — пообещал Маратыч. — Он у тебя всё равно связь не ловит. Ещё пожелания будут?

— Пожелание у нас только одно, — я глянул на напарницу, — пройти все этапы отбора и пойти служить. Но, боюсь, здесь вы никак не поможете.

— Не помогу, — согласился Маратыч. — Здесь только сами. Но совет дам. Если уж так всерьёз настроены — подружитесь с одним вредным старикашкой. У него свои теории есть, но они у руководства понимания не нашли. Может вам повезёт, и вы его поймёте. А пока составьте мне компанию за обедом. Хочу услышать честное мнение о работе учебной части.

Я мысленно хлопнул себя ладонью по лбу. Ну конечно! Сержант Рысев ведь прямым текстом сказал, что у женщин всё дело в биохимии. К кому ещё за советом обращаться, если не к этому чудаковатому преподавателю который ведёт у нас нечто вроде ксенобиологии. Чтобы разбираться во всех этих антидотах, надо хорошо понимать, что и как в организме работает! Запомнить-то любой может, а он видно что разбирается и понимает.

Судя по выражению лица, Майя подумала примерно то же самое.

Правда, сегодня у нас уже «ксенобиологии» не было. Так что подкат к преподу откладывался на следующий день.

— Надо поговорить с Рысевым, — предложила Майя, пока мы спешили на стрельбище после обеда с полковником.

— Зачем? — удивился я. — Он же не биолог.

— Зато он наверняка знает биолога, как облупленного, — Майя зыркнула на меня. — Ты вот помнишь хотя бы, как его зовут?

— У меня ты есть, чтобы всё помнить, — пожал я плечами.

Майя только глаза закатила.

А вечером, перед отбоем, Рысев сам вдруг позвал нас с Майей в свою каптёрку.

Глава 11 Секретные материальчики

— Держи, герой, — когда мы зашли, сержант, улыбаясь, протянул мне небольшой свёрток. — Маратыч передал.

— О, спасибо большое! — даже не разворачивая, я понял, что там телефон.

Но всё же развернул. В тонком кухонном полотенце были завёрнуты телефон, зарядка и обычные проводные наушники. Нажал на кнопку питания. Трубка выключена, но заряжена на 100 %. Включать не стал, незачем заряд тратить. Заряжать — это опять Рысева просить.

— Чай будете? — спросил сержант.

— Не откажемся, — ответил я, переглянувшись с напарницей.

Мы как раз думали, как бы Рысева на разговор вывести, а тут он сам повод и возможность создал.

— А почему вас от службы отстранили? — спросила Майя.

Блин, невежливо! Но сержант, кажется, нисколько не обиделся.

— С внутренним ухом проблемы, воспаление было на оба уха, — объяснил он. — Слышу более или менее, и равновесие тоже вроде в порядке, но это для обычной жизни. Там этого недостаточно, мигом сожрут.

— Вот почему вы не услышали тогда, как к вам сзади подошли… — понял я.

— Да, наверное поэтому, — согласился сержант. — Вот и представь, если я в обычной жизни их не услышал, какая уж мне зона. Знаете, что такое, например, велоцираптор? Эти тварины охотятся всегда стаей. И если уж встретил одного — будь уверен, их там ещё десяток. И они будут тебя выслеживать, передвигаясь при этом почти бесшумно. Сразу не нападают, умные. А когда нападут — ты можешь этого и не заметить, потому что скорость реакции у них нечеловеческая. Как вот у мухи.

С этими словами он сделал неуловимое движение правой рукой, и протянул её нам. Между большим и указательным пальцем жужжала, пытаясь вырваться, пойманная за задние лапки муха.