Аномальщик

Неожиданно большой проблемой оказалось просто поговорить с Завельевым. Перемен в привычном смысле здесь не было, нас приводили и уводили сержанты, преподаватели заходили в учебную аудиторию строго в начале занятий, и сразу после уходили. Материал они давали чётко, на вопросы отвечали, но некая граница хорошо ощущалась.

Набравшись наглости, я просто поднял руку в конце занятия.

— Слушаю вас, курсант… — профессор обратил на меня внимание.

— Неверов, — представился я. — Сергей Вячеславович, разрешите нам с напарницей обратиться к вам за консультацией? В свободное время.

— Любопытно, — Завельев склонил голову. — Вечером заходите, я передам заявку. Номера скажите.

Сразу после ужина нас перехватил один из младших сержантов.

— Неверов, Бурова? — уточнил он.

— Мы, товарищ младший сержант! — ответила Майя за двоих.

— За мной, — он развернулся и вышел из столовой, даже не посмотрев, пойдём ли мы следом.

Профессор ждал нас, как дети ждут мультика.

— Я догадываюсь, какой вопрос вас интересует, молодые люди, — заявил он с порога вместо приветствия. — Но прежде чем мы с вами станем что-то обсуждать, мне нужна ваша кровь.

Мы с Майей, переглянувшись, начали закатывать левые рукава.

Кровь профессор взял легко и непринуждённо, с мастерством опытной медсестры не глядя попав в вену. Похоже, у него это хобби такое, или способ знакомства.

— А для чего вам кровь, профессор? — полюбопытствовал я.

— Ваша, Неверов, из любопытства, — хмыкнул Завельев. — А вот кровь Буровой мне понадобится, чтобы ответить вам.

— Мы же ещё ничего не спросили! — удивился я.

Но профессор только отмахнулся.

— Чешуйчатые собаки, я ничего не путаю? — спросил он вдруг, глядя на Майю.

Та вздрогнула.

— Откуда вы это знаете? — спросила она осипшим голосом.

— В личном деле у вас стоит отметка о контакте с иномирными тварями в подростковом возрасте.

— Да, — Майя сглотнула, — как собаки, только в такой колючей чешуе.

— Хеллхаунд, — кивнул профессор. — Расскажите, как вы выжили?

— Меня бабушка в сундук спрятала, и меня не нашли. Я в нём просидела три дня.

Майя отвечала чётко, но не надо было быть психологом, чтобы заметить, как тяжело ей вспоминать.

— А пока сидели, озноб, лихорадка были? — Завельев не отставал с вопросами.

— Были, — подтвердила Майя. — Как при простуде, морозило. Но там любого бы морозило!

— Не любого, — покачал Завельев головой. — Сейчас проведём один эксперимент.

Завьялов пригласил нас в соседний кабинет, где у него, похоже, была лаборатория. Окон в этом кабинете не было. Включив свет в лаборатории, он вернулся в учебную аудиторию и выключил свет там, ещё и жалюзи закрыл.

— Встаньте вон туда, — показал он на дальний от входа угол лаборатории, после чего выключил свет.

Стало темно, как в угольной шахте. Сколько я не моргал, я не видел ни одного источника света даже.

— Сколько я пальцев показываю? — спросил в полной темноте голос профессора.

— Я вообще ничего не вижу, — признался я.

— Четыре, — неожиданно ответила Майя.

— Благодарю! — профессор включил свет. — Ну, давайте ваш вопрос.

Я не сразу переключился с эксперимента на цель визита, Майя и вовсе ушла, кажется, в себя.

— Мы тут поняли одну вещь, Сергей Вячеславович, — постарался я сосредоточиться, — что почему-то в аномальщики нужны те, у кого с иномирными бактериями образуется симбиоз. Но мы не поняли, зачем.

Завельев насмешливо посмотрел на меня, потом показал рукой на Майю.

— Что, никак? — сочувственно спросил он у меня.

— Я стала лучше видеть в темноте вскоре после встречи с теми тварями, — хриплым голосом сказала Майя. — Мне и в голову не пришло кому-то об этом сказать, думала это из-за того, что долго просидела в темноте, в сундуке.

— Это и есть последствия симбиоза, — кивнул Завельев. — И, предупреждая ваш вопрос, чем вы так особенны, отвечу. Ничем. Мою теорию не все рассматривают всерьёз… да что там, мало кто. Но я думаю, что всё дело в том, что эту судьбоносную встречу вы пережили в ещё детском возрасте, до начала полового созревания. И кстати, если бы тогда вы кому-то рассказали об улучшении зрения, никто бы не связал это с тварями. Эти данные появились позднее.

— Профессор, а разве это всё не секретные данные? — нахмурилась Майя.

— Конечно секретные, — легко согласился Завельев. — Но это всё общие слова. Как именно происходит перенос специфических свойств, я вам не расскажу. Во-первых, не поймёте, а во-вторых вот это действительно секретные данные. А то, что это в принципе возможно — секрет Полишинеля, все, кому надо, давно это знают.

От профессора мы вышли уже ближе к отбою. За нами также зашёл младший сержант и проводил до казармы. Не положено курсантам по территории базы одним шляться.

Обсудить услышанное снова не удалось. Вскоре после нашего прихода объявили отбой, и все разошлись по кроваткам.