Аномальщик

— Короче, по ерунде встряли, — резюмировал Ильич. — Ежели начальство заступится — то хорошо, конечно. А так и вылететь можно, и не только из программы, Майя.

— Всё в порядке, Игнат Ильич, не беспокойтесь, — заверила его моя напарница.

Карцер, иначе не скажешь, оказался маленькой комнаткой два на два, без окон, с единственной метровой скамейкой возле стены. Условия, конечно, просто идеальные! Туалета нет, кроватей нет…

— Чуть позже одеяло пришлю, — напутствовал нас сержант, — не то до утра здесь и околеть можно. Часовых не оставляю, здесь камеры есть, так что не шалите.

— А если в туалет понадобится? — спросил я на всякий случай.

— Может ещё и баню устроить? — хмыкнул Рысев. — Уж постарайтесь не обоссаться до утра, ну а если что — машите руками. Камера вон там, в углу под потолком. Обычно предлагаем нажать на кнопку на браслете, но это явно не ваш случай.

И мы остались вдвоём, при тусклом свете дежурной лампочки.

— Ну что, напарник, — Майя неожиданно рассмеялась, — как располагаться будем? Смотри, какая тут кровать шикарная!

— Да нормально, — махнул я рукой, — места хватит.

Я отодвинул скамейку, благо она не была привинчена к полу, поставил её торцом к стене, и сел верхом, навалившись на эту стену спиной.

— Прошу! — пригласил я.

Майя последовала моему примеру, сев напротив меня на другой конец скамейки.

Я рассмеялся.

— Спиной ко мне садись, только китель сними, им лучше сверху накрыться. Реально холодно как-то.

Она молча развернулась, нерешительно села ко мне поближе, сняла китель, оставшись в футболке. Свой я тоже расстегнул.

— Прости, — она замерла, не двигаясь дальше, — я не знаю, что там, в казарме, на меня нашло.

— Перестань, — хмыкнул я, — что естественно, то не безобразно. Двигайся ближе, нам простывать никак нельзя.

Майя пододвинулась ещё на пару сантиметров, тогда я просто сгрёб её в охапку и прижал к себе. Она только ойкнула. Её же кителем накрыл нас сверху, а под ним укрыл девушку с боков своим.

— Вот так не замёрзнем, — я ещё поправил наше укрытие, чтобы щелей не было. — Наваливайся и расслабься, не съем.

Мы помолчали. Майя навалилась, и правда расслабилась немного. Я её пристойно обнимал за талию. Как будто на мотоцикле едем, только я пассажиром.

— Ну что такое? — не выдержал я минут через пять такого молчания. — Переживаешь?

— Угу, — буркнула Майя.

— Слушай, ну мы слушали приятную музыку, немного увлеклись, с кем не бывает. Ничего же не было, в конце концов!

— Угу.

— Тебе было неприятно находиться рядом со мной? — я спрашивал негромко, мало ли, вдруг камеры со звуком. — Может, и сейчас неприятно?

— Приятно… — призналась она, — это и пугает.

— Ну дак если приятно, — я улыбнулся своим мыслям, — расслабься и получай удовольствие!

— Это как-то…

— Странно? Поспешно? Неправильно? — предложил я ей варианты.

— Неожиданно, — уточнила она и, наконец, расслабилась, откинув голову мне на грудь. — Неожиданно и уютно.

— Ну и что мы будем с этим делать? — спросил я спустя минуту.

— Ты же сам сказал расслабиться! — Майя повернула голову, я и увидел, что она улыбается. — Тебе удобно? А то я тяжёлая ведь.

— Вполне удобно, и ты совсем не тяжёлая. И вообще, — я наклонился к самому её уху и продолжил шёпотом, — остался наедине с такой обворожительной красоткой, так что грех жаловаться.

Майя вздрогнула.

— Как-то мне вдруг жарко стало, — сказала она.

А я почувствовал себя в тупике. Как себя вести? Не удивляюсь, если при благоприятных условиях мне удастся её уболтать. Но это правда всё усложнит. С другой стороны, отказывать себе в небольших удовольствиях тоже как-то глупо. Девушке любопытно, она не против… кажется.

— Ты, наверное, первая, кому здесь жарко стало, — прошептал я ей на ушко.

— Прекрати, не делай так, — попросила она едва слышно.

— Не делать как? — спросил я, направляя дыхание чуть ниже, на шею.

— Вот так, пожалуйста, не дыши, — она глубоко вздохнула, — это слишком приятно, у меня мурашки по всему телу!

— А так? — я провёл пальцами ей по животу, через футболку, едва касаясь.

— Садист… — ответила она, — нельзя так над бедной девушкой издеваться! Я докладную напишу!

— Скажешь, что пристаю? — усмехнулся я.

— Нет, об этом не скажу, — она повела плечами, — могут же у нас быть свои маленькие тайны?

— Могут, конечно, — я коснулся губами мочки её уха, и она дёрнулась, как от электрического разряда. — Например, что у тебя очень чувствительные ушки.

— Я тебя убью, Неверов, — прошептала она. — Прекращай, иначе я за себя не отвечаю!

Ага! Вот оказывается, как!

— Хорошо, как скажешь, — я дотронулся губами до шеи и слегка царапнул её зубами. — Раз ты так уверена…

Протяжный стон…

— Сволочь ты, Неверов…

Не знаю, до чего мы бы добрались, но загрохотал засов, открылось окошко, и нам передали одеяло. Майя подскочила, приняла передачку.

— Благодарю! — крикнул я невидимому посыльному.

— Не за что, — ответил незнакомый голос, и окошко опять закрыли на засов.

Мы уселись также, как сидели до этого, только теперь ещё одеялом укрылись. Вроде ничего не изменилось, но момент ушёл.

— Кто-то нас, мне кажется, сдал, — сказала вдруг Майя.

— Почему ты так думаешь? — удивился я.