Аноним

— Попробуй нарисовать себе картину в голове. Поздняя благоухающая тёплая весна. Две делегации стран, между которыми довольно натянутые отношения, прибывают на безлюдный рейнский островок близ Страсбурга. Это нейтральная территория, но и на ней прибывшие чувствуют себя неуютно даже в отдалённой близости друг от друга. Наша королева волнуется — её предполагаемый жених внезапно заболел и не смог присутствовать на церемонии лично, зато прислал за себя своего друга детства, которому доверял больше всего. Чем в этот момент руководствовался принц Иосэф, я не знаю, но когда случайно на одном публичном шествии я увидела этого мужчину — поняла, что с здравомыслием у принца было не всё в порядке. Статный, длинноволосый блондин с широкими крепкими плечами затмевал своим видом даже некоторые картины античных мастеров, что уж говорить о избыточной реакции на него юной королевы, не избалованной в окружении мужской красотой.

Суть обряда, как я поняла по скаредным шуточкам и пересказываниям, в том, что покидающий свою страну должен был обнажиться и предстать перед будущим супругом чистым, без груза одежды и обязанностей, что нёс в родной отчизне. После этого его облачали в одежду с отличительными знаками государства супруга и увозили во дворец для подписания брачного договора. После этого делегация, сопровождающая ставленника принца, могла отбыть восвояси, считая миссию помолвки завершённой. Но всё пошло не так ещё на этом безымянном острове, — женщина хитро прищурилась, допивая чай и отставляя чашку на блюдце. — Просто представь, — продолжила она, глядя на заинтересованно слушающего мужчину, — прекрасный Аполлон, истинный австриец вместо сутулого и невзрачного лысеющего принца Иосэфа предстаёт перед юной королевой Мариэттой и медленно разоблачается. Снимает рубашку, бриджи, и вот он, уже полностью обнажённый, стоит, глядя на неё с высоты своего статного роста, и весенний тёплый ветер треплет его светлые волосы…

Маргарет замолчала, её взгляд затуманился воображаемыми картинами, она подперла щёку ладонью и загадочно улыбнулась, уйдя в свои мысли. Полю пришлось кашлянуть, чтобы вывести её из этого состояния.

— Кхм, Маргарет, милая, кажется, ты увлеклась.

Маргарет, возвращаясь из мира грёз, только звонко рассмеялась.

— Прости, Поль, просто этот мужчина и правда был великолепен, и я только хотела сказать о том, что ничуть не осуждаю королеву. Она влюбилась с первого взгляда и поставила будущему супругу только одно условие — Адриан, его доверенное лицо при помолвке, должен был покинуть родную Австрию вместе с принцем, чтобы служить тому и при французском дворе. Банальный любовный треугольник, скажешь ты? И отчасти будешь прав, если добавить к нему грязные интриги против королевы, предательство, страшные, кровавые события, которые в итоге привели к тому, что сейчас начинают говорить о ней и её политике на улице, не скрываясь. А ведь до свадьбы и несколько лет после, пока не вскрылись намерения короля Иосэфа, её боготворили, — грустно закончила Маргарет.

— И к чему в итоге вёл твой рассказ? Я не совсем уловил это, — устало спросил Поль.

Маргарет округлила глаза, смотря на него с немым удивлением.

— Это всё пахнет революцией, Поль. Переворотом, кровью, войной. Король не успокоится, пока не приберёт всю власть к своим цепким рукам, лишив Её Величество Мариэтту уважения, влияния, всего, что у неё было, даже когда все знали и говорили об её связи с Адрианом. Эти двое мужчин свели её с ума, и в итоге сделали несчастной. Она сломлена сейчас и просто не в состоянии удержать нашу страну от народного бунта. К тому же, когда сплетни распространяют так настойчиво, словно специально. Последние годы она почти не занималась политикой, полностью погрязнув в личных делах и сомнительных развлечениях, убегая от проблем… И я могу её понять. Не каждый сможет пережить боль, что заставил её пережить супруг…

— О чём это вы тут так оживлённо беседуете в такой час? — спросил Фрэнк, неслышно появившийся из дверей, за которыми лестница вела на второй этаж к личным покоям. Он выглядел весьма сонно, волосы свободно ниспадали тёмными волнами, а на плечах была только одна ночная сорочка.

И Поль, и Маргарет повернулись к нему. Он вошёл так неожиданно, что женщина даже потеряла нить разговора, да и не хотела продолжать его при Фрэнке. Джерард просил не беспокоить его известиями о смутных временах, наступающих при дворе, хотя сам уже давно видел эту тяжёлую свинцовую тучу, медленно наползающую на Францию. Когда грянет буря, было неизвестно: так могло тянуться ещё несколько лет, а могло разразиться и в ближайшем будущем, это просто был вопрос искры, что разожжёт пламя. Джерард не собирался пугать своего открытого и впечатлительного ученика тяжёлыми известиями раньше, чем оно того стоило.

— Франсуа, милый мой, почему ты не спишь? — заботливо поинтересовалась она.

— Не спится. В воздухе за окном такое напряжение, словно должна разразиться гроза, но пока всё тихо. И от этого тянет виски, — сказал он, потирая голову и присаживаясь за стол.