Аноним

— Думаю, вы правы, — ответил Фрэнк. — Благодарю вас за танец, прелестная незнакомка, он был волшебен!

Наконец, он подал цыганке руку, и та, купаясь во вздохах облегчения толпы, поднялась на ноги, чтобы поймать своим хрупким телом шквал одобрения и бурю заслуженных аплодисментов. Тут же границы незримого круга, что до этого все боялись переступить, нарушились, и к чудесной танцовщице хлынули люди, чтобы лично выразить ей своё восхищение. Фрэнка как-то незаметно оттеснили к колонне, где он успел взять бокал вина, пытаясь прийти в себя от представления и всё же найти взглядом фигуру Джерарда. Было странно, что сам он ещё не подошёл.

Его собственная янтарная брошь была приколота к лацкану чёрного сюртука и достаточно ярко выделялась, чтобы разглядеть её издалека. Но Фрэнк успел допить бокал и взять новый, а к нему так никто и не подошёл. Точнее, были одинокие, пришедшие сюда в поисках партнёра, но ни один из заговоривших с ним не оказался наставником.

Фрэнк уже было начал волноваться, как вдруг на его маску опустилась чёрная ткань, лишая возможности видеть, судя по ощущениям — шёлковая, потому что приятно холодила виски и была довольно скользкой. Повязку тут же закрепили сзади, и возбуждённый шёпот Джерарда, молнией прошедший сквозь напрягшееся тело, коснулся чувствительного уха:

— Вы мне изменяли, мой ангел? Как нехорошо. Быть в центре внимания и участвовать в таком чувственном представлении вместо того, чтобы заниматься со мной любовью… Я крайне обижен.

Фрэнк задрожал, потому что тон наставника не расходился со словами — будто он и правда успел осерчать из-за такого пустяка…

— Но я… ждал, — хрипло прошептал Фрэнк, начиная беспокоиться. — Я ждал вас, но…

— Тш-ш, мой ангел. Это ничего не меняет. Я хочу наказать вас. Вы расстроили меня сегодня, и должны ответить за это, — Фрэнк, пребывая в состоянии шока, запоздало почувствовал, как его запястья стянули за спиной шёлковым шнурком и настойчиво потянули куда-то в сторону от колонны.

Он успел по-настоящему испугаться и даже попытался вывернуть руки из захвата, чем вызвал смех Джерарда и более крепкую хватку на своём локте.

— Успокойтесь, мой милый, — нежно зашептал тот в ухо. — Доверьтесь мне. Сегодня я подарю вам не только боль, но и такое удовольствие, о котором вы не смели и мечтать.

Вдруг Фрэнк почувствовал влажное касание языка на своём подбородке, и длинную скользкую дорожку по скуле к самому уху, где Джерард не преминул лизнуть раковину, а затем с силой, чтоб Фрэнк тихо вскрикнул, прикусить мочку.

— Просто доверьтесь мне, мой ангел. Сегодняшняя ночь наказаний будет незабываема, — и Фрэнк, чуть успокоившись и переборов свои страхи, поддался чарующему голосу самого желанного мужчины.

А спустя еще несколько мгновений интуитивно понял, что вновь оказался за потайной дверью в узком коридоре, ведущем в покои Джерарда в поместье фон Трир.

Глава 16

от автора: Эта глава написана экспериментальным поэтическим стилем. Остальные главы будут выглядеть как прежде.

Спектакль для трёх актёров

— Как неожиданно, Джерард! Мы с этим юношей знакомы, ему я танец танцевала. Решили вы подарок мне преподнести, или же выбрали его случайно?

Журчащий голос, достигающий ушей, был смутно узнаваем; интуитивно повернулся Фрэнк в ту сторону, откуда тот лился. Внутри творилось странное: как если бы все мысли вдруг перемешались, со страхом об руку ходя. Но более того — слова лились певуче, что каждое из них ложилось слишком непривычно. Волнение ли тому причиной — Фрэнк не знал, он только упивался новым построением мыслей, дышал прохладным воздухом и чувства складывал в тягучий стих. Он будто заразился этим у цыганки.

Глаза не видели ни зги сквозь тёмную повязку, и только сердце колотилось, как у птицы. И Фрэнк боялся, наслаждаясь этим чувством.

— О, Лейла, милая, ведь я просил. Неосмотрительно назвать меня по имени… Ты огорчаешь меня, девочка. Придётся тебя тоже наказать, согласно преступленью.

Раздался смех, окрашенный грудным звучанием. И Фрэнк вдруг ясно осознал, кто говорит с Джерардом — цыганка та, что извивалась в танце около него. Но отчего она так просто говорит с наставником и называет именем, ведь бал преследует лишь правило одно — не раскрывать своё лицо и личность? А сам Джерард… игриво отвечал и нежно, оставив его связанным стоять посередине комнаты, не дав сказать ни слова.

— Я соглашусь на что угодно, если ты замешан в этом. Твоя фантазия и страсть границ не знают. Я никогда не откажусь от приглашения, если оно — твоё.

Она томилась ожиданием явным, и сладость голоса сквозила в каждом звуке. Настолько, что Фрэнк так ясно ощутил под сердцем расцветший ревности укол. И этот странный говор, акцентом приукрашенный, как завитушки букв первых строк, что видел он в бумагах у Джерарда.