Анонс для киллера

— Ну а с лаборанткой этой Ангелиной, вот уж кому имя подходит, — уже совсем другим тоном продолжила бабуля, — все просто. Девчушка, конечно, миленькая, но ангел только с виду. Эта любого вокруг пальца обведет. Ласковая, нежная, а попробуй на нее покуситься, такие зубищи покажет, что без мясорубки в мелкий фарш кого хочешь перемелет. Мужики, конечно, идиоты, ходят за ней, слюной весь пол обкапали, причем все, от последнего м. н.с.[4] до директора института, да только она их всех дразнить дразнит, а в руки не дается. Лиса!

— А что про нее и Кайданова говорят? — Успехи девушки Ангелины на фронте покорения мужчин Женя и сама лицезрела.

— Говорят, что она в него влюблена была. А Людмила Петровна с Галиной Степановной считают, что она его просто из семьи увести хотела. Еще бы, такая партия! Кайданов в институте не последним человеком был. Ему большое будущее прочили, и за границей его знали, он почетным академиком каких-то университетов был. Да только он на нее не клюнул. Умный, наверное, мужик был. Галина Степановна сама видела, как Ангелина вокруг Кайданова в столовой увивалась, а он вежливый такой, культурный, и не придерешься к нему, а дистанцию держит. Уж она чего только не делала, и пуговки на халате расстегивала, и в кабинет к нему то и дело заскакивала, и у выхода из института поджидала, а все мимо, — с непонятной внутренней гордостью рассказывала Анна Ивановна, словно говорила не о чужом незнакомом человеке, а о собственном внуке. — Мужики, конечно, все пальцем у виска крутили, такой лакомый кусок сам в рот идет, а Кайданов рот раскрыть ленится. А женщины, наоборот, очень его за это уважали. А однажды, месяца три назад, даже собрание устроили неофициальное, и Ангелину туда вызвали и предупредили, если она Кайданова в покое не оставит, будет семью его разрушать, они будут требовать у руководства ее увольнения.

— Да? А она что? — заинтересовалась Женя.

— Да ничего. Посмеялась им в лицо и к себе на рабочее место пошла, — вынуждена была признаться Анна Ивановна. — В общем, Женечка, ты не волнуйся, я на посту.

Суровцев позвонил поздно, они с Платоном уже ужин доедали.

— В общем, так. Барсукова твоя никакая не Барсукова, а Редькина Александра Николаевна. Родилась она не в Петербурге, а в Челябинске, в наш город приехала учиться, окончила медучилище, потом поступила в педагогический университет на химфак. Но с третьего курса ушла, причем с какой-то темной историей. Вроде как ее оттуда попросили, но, в чем дело, никто точно не говорит, — рассказывал Суровцев, громко, бесстыдно чавкая.

— Петр Леонидович, вы бы хоть сперва прожевали, а потом звонили, слушать невозможно, — не выдержала наконец Женька, сидевшая перед телефоном с брезгливо поджатыми губами и сморщенным носом.

— Ты, Потапова, покапризничай еще и будешь сама со своими проблемами разбираться, а я голодный, и, между прочим, по твоей вине. Вместо того чтобы вовремя домой прийти и сесть за стол, как все люди, ужинать, я по твоим личным вопросам полдня по городу пробегал. Мне это надо?

— Извините, — заливаясь краской стыда и раскаянием, проговорила Женя. — Ладно, жуйте.

— То-то. Так вот. С тех пор барышня нигде не работает. Точнее, не работает по своим документам, и подолгу.

— А занимается промышленным шпионажем, — подсказала майору Женя.

— Да нет. Отчего же. Не только, — не оценил Жениной проницательности майор. — Может компромат на влиятельное лицо состряпать, может компаньонов поссорить, семью разбить, наследников лишить наследства. В общем, что угодно за ваши деньги.

— Интересная штучка. И дорого берет? — не скрывая антипатии к авантюристке, уточнила Женя.

— Недешево. Тот рыжий, ее арт-директор, как она его называет. Тип непростой, с бурным прошлым, причем с уголовным. Так что, считай, легко отделалась. На мокром деле его пока еще никто не ловил, ну, так это «пока», — многозначительно, полным оптимизма голосом проговорил майор, чем жутко «подбодрил» Женьку.

— А что им в институте понадобилось? — мужественно спросила Женя, отгоняя от себя видение чужих пальцев на собственной шее.

— Кайданов твой им понадобился. Но не просто так. Сперва Барсукова, точнее Редькина, должна была очаровать мужика, затем склонить к сотрудничеству с фармакологическим концерном, потом организовать его переход на постоянную работу и параллельно раздобыть или сфабриковать на него компромат, причем такой, чтобы Кайданов на этот концерн всю жизнь горбатился и пикнуть не смел, — закончил довольный собой Суровцев. — Ну, как тебе история?

— Замечательная, — сухо высказалась Женя. — Можно, финал я сама расскажу. Когда стало ясно, что чары Ангелины не срабатывают, они на него наехали, он заартачился, и они его грохнули с трагичным возгласом: «Так не доставайся ж никому!» Они вам во всем признались, вы их арестовали, убийство Кайданова раскрыто.