Анри Барбюс

После 1927 года Барбюс не видел Роллана. Но вот снова сгустились тучи фашизма над многострадальной Европой. И испытанные комбаттаны мира Барбюс и Роллан — снова вместе. Они встречаются в Вильнёве, чтобы предпринять активные действия.

Это тем более необходимо, так как реакция перешла в наступление.

6 мая 1932 года мир был потрясен известием об убийстве французского президента Поля Думера. Буржуазная пресса Франции трубит: «Русский большевик убил президента Думера!»

Мутные волны сенсации достигают Омона, где Барбюс деятельно готовится к предстоящему конгрессу. Возмущенный новой чудовищной провокацией против Страны Советов, Барбюс делится своими чувствами с Жаком Дюкло. В разговоре с руководителем партий яснее выступает для Барбюса весь механизм чудовищной провокации. Жак Дюкло высказывает мысль о необходимости выступления Барбюса с разоблачением. Он произносит слова, в которых сквозит его отношение к Барбюсу, пламенному трибуну, ставшему совестью Франции: «Какое мощное «Я обвиняю» вышло бы из-под Вашего пера!»

И вот маски сорваны. Выкормыш змеиного гнезда, свитого при попустительстве французского правительства, убийца Думера белогвардеец Горгулов признается, что совершил террористический акт в силу определенных политических причин. Как он заявил «а следствии, он «покушался на Думера, чтобы заставить Францию бороться против Советов».

С помощью Аннет Видаль Барбюс погружается в изучение белогвардейской прессы, он прослеживает преступный путь от бесстыдных наветов на Советскую страну до прямых призывов к террору.

Убийство Думера было звеном в цепи провокаций, одним из актов подрывной деятельности, которую долгие годы развивали белогвардейские организации, пригретые правителями Франции.

Истинное значение гнусной инсценировки заключалось в том, что правительство Тардье, как и его предшественники, поддерживало, подстрекало, финансировало и Сооружало белогвардейские сообщества, идущие преступным путем политических убийств и подготовки новой войны.

Все, что в результате кропотливого и беспристрастного выяснения фактов открылось возмущенному взору Барбюса, он излагает — в гневном и страстном документе, статье, озаглавленной «Я обвиняю». Статья помещена в «Юманите». Это горячий призыв французского патриота и друга СССР к людям доброй воли: быть бдительными, раскрывать происки врагов рабочего класса. Писатель бросает обвинение Тардье в том, что он играл в деле Горгулова «комедию, более чудовищную, чем смехотворную»…

Правительство Тардье подало в отставку. Провокация была сорвана.

2

Барбюс любил работать по ночам. Вероятно, это была привычка его молодых лет, когда беспокойная жизнь журналиста оставляла ему для творчества только ночные часы с тишиной в маленькой квартирке на улице Беллефон, куда долетал приглушенным несмолкающий гул Парижа.

Молчание лесов, глубокий сон деревенских улиц окружали «Сильвию» покоем и умиротворенностью. Поля, еще черные, деревья, еще не зазеленевшие, дышали предчувствием весны. Но эта тишина казалась напряженной, это ожидание, разлитое в воздухе, заставляло думать о будущем. Оно тревожило, в нем таилась угроза.

Погруженная в темноту деревня обступала «Сильвию» неясными силуэтами уснувших домов. Только одно окно виллы выбрасывало пучок неяркого света. Барбюс работал большую часть ночи. Он сидел на стуле с подпиленными ножками, так как был слишком высок. Худая рука его быстро наносила на бумагу острые мелкие буквы.

Мысль о войне, которая в глубокой тайне уже готовится в недрах агрессивных государств, терзала Барбюса.

В сложной политической обстановке появилось воззвание, подписанное Ролланом и Барбюсом, призывавшее к организации Международного антивоенного конгресса. Инициаторы его хорошо понимали, что нужно «пробудить общественное мнение Европы и Америки, оцепеневшее под наркозом своей прессы». Комитет, состоящий из Роллана, Барбюса и Горького, обратился за поддержкой к Бернарду Шоу, Альберту Эйнштейну, Генриху Манну, Теодору Драйзеру, Эптону Синклеру, Джону Дос-Пассосу, Герберту Уэллсу, Полю Ланжевену и г-же Сун Ятсен. Это блистательное созвездие имен нужно было конгрессу не для пышности, а для подлинно делового участия в благородном деле. За этими именами шел народ. Привлекая интеллигенцию, инициаторы в то же время взывали «ко всем рабочим крупных мировых центров металлургической и химической промышленности и транспорта», предлагая им выбрать рабочих делегатов на конгресс. «Дело идет о том, чтобы образовать единый фронт работников умственного и физического труда, который должен остановить и сломить преступное наступление воинствующего империализма на Западе и на Дальнем Востоке.

Всеобщий сбор!»

Так писал Ромен Роллан о назначении и целях конгресса. Широко откликнулись на этот призыв все передовые люди стран мира.