Аншлюс. Как нацисты лишили Австрию независимости

2. Предъявить обвинения лицам, ответственным за кровавую расправу.

3. Созвать парламент.

Но даже эти три незначительных требования, были полностью отклонены правительством.

Игнац Зейпель настаивал, чтобы забастовка на транспорте была прекращена без всяких условий. При этом впервые в истории Австрии против бастовавших был использован «Хеймвер».

Хеймверовцы Тироля заняли железнодорожный вокзал в Инсбруке. Руководство социал-демократической партии снова капитулировало. Забастовка на транспорте была 9 июля прекращена без каких-либо условий, под предлогом того, что «предотвращение новых планов реакции требует созыва парламента, а это будет возможно лишь после окончания забастовки на транспорте». Железнодорожники Инсбрука оказались более мужественными, чем их руководители, и приступили к работе только после отвода хеймверовцев.

Отто Бауэр заявил, что он был горд принести в «жертву престиж», чтобы спасти «страну от гражданской войны». Но это была вовсе не престижная жертва, а тяжелое поражение рабочего класса и серьезная победа реакции, которую она одержала из-за капитулянтской политики, проводимой социал-демократическим руководством.

Избранный тогда в первый раз депутатом от Христианско-социальной партии, будущий канцлер страны, Курт фон Шушниг с полным правом мог торжествовать, произнося свою первую парламентскую речь. Он сказал, в частности:

«Для нас представляет интерес тот факт, что впервые удалось подавить, по крайней мере, частично, забастовку железнодорожников».

Ему было чем гордиться. «Хеймвер» доказал свою способность обеспечивать порядок в стране.

Желая предотвратить повторение стихийных выступлений рабочих, социал-демократическая партия приняла решение реорганизовать «Республиканский Шуцбунд». В него стали принимать теперь только социал-демократов, имеющих партийный стаж не менее двух лет.

Обращаясь к представителям Христианско-социальной партии, Вильгельм Элленбоген заявил 4 ноября 1927 года в парламенте:

«Всеобщая стачка 16 июля 1927 г., которую вы так сильно ругаете, была одним из средств — и за это вы должны нас благодарить, — направленных на то, чтобы новые взрывы возмущения не привели к кровопролитию. Тем самым, вы были также спасены, от еще больших бед».

Депутат парламента социал-демократ Арнольд Эйслер высказался в парламенте еще более определенно. «Мы хотели тогда отвлечь рабочие массы от страстного желания вооружиться».

Власти отпраздновали победу. Канцлер Игнац Зейпель заявил:

«Этот успех трудно переоценить, его значение признается всеми верными государству гражданами нашего отечества и, кроме того, влиятельными силами за границей. Этот успех будет достойно оценен историей Австрийской республики, его следует отнести за счет того, что дирекция полиции Вены вновь показала себя в качестве самой прочной опоры государственного порядка».

На венских полицейских обрушился дождь золотых и серебряных знаков почета за заслуги перед республикой, а также медалей.

На требование провести амнистию Игнац Зейпель цинично ответил: «Не требуйте от правительства и парламента ничего такого, что выглядит снисхождением, если вспомнить о виновных и их жертвах». И он действовал в этом духе. Полиция продолжала массовые аресты. В течение многих месяцев свирепствовала жаждущая мести юстиция[14].

Политическая юность «Хеймвера»

Поражение на выборах в 1927 году усилило стремление Христианско-социальной партии использовать внепарламентские средства борьбы. Главной силой фашистских военизированных союзов сделался «Хеймвер», который прежде высмеивался руководством социал-демократической партии как жалкий союз безвредных крикунов и политиков, завсегдатаев кабаков. Соперничающие фюреры «Хеймвера» были поставлены под единое руководство, созданы новые хеймверовские организации, в том числе в ряде земель, где их раньше почти не было — в южной части Нижней Австрии, в Верхней Австрии и Зальцбурге.

Теперь эта военизированная организация приобрела ярко выраженный политический характер. Ее лидеры начали разрабатывать по итальянскому и немецкому образцу собственную идеологию. «Хеймвер» отмежевался от старых традиционных правых партий, придал себе вид «движения обновления», выступал против парламента и «государства партий».

Несмотря на это, Игнац Зейпель продолжал поддерживать «Хеймвер». В докладе, с которым он выступил в Тюбингене, есть и такие слова:

«У нас, в Австрии, имеется сильное народное движение, которое намерено освободить демократию от господства партий. Это народное движение представляет Хеймвер. Верно, конечно, что „Хеймвер“ требует от своих членов соблюдения военной дисциплины, но он делает это не из чувства милитаризма, а ради дисциплины».

Оратор, правда, стремился формировать «Хеймвер» в качестве военной и. внепарламентской силы антимарксистского фронта, не допуская его превращения в политическую партию. Но добиться этого на длительный срок Зейпелю не удалось. Вскоре и Христианско-социальная партия почувствовала конкуренцию «Хеймвера», которому удалось лишить ее господства в деревнях.