Антанты. Последний источник

Я вздохнула, опуская взгляд на отвар. Честно говоря, я даже толком не знала, что мне делать с этой возможностью. Тем более, как сказал Монту, много делать я не смогу. Впрочем, даже это большое подспорье. Вот, воду вскипятила в нужный момент. Иногда такая мелочь может стоить кому-то жизни.

Решив, что буду думать об этом и исследовать в более спокойных условиях, аккуратно перенесла котелок ближе к Иллиадару. Присев рядом, разбудила стража, напоила его отваром, после этого проверила раны, которые, как оказалось, начали затягиваться.

Я покосилась на барьер, убеждаясь, что он всё еще стоит. А раны понемногу затягиваются. А ведь он сказал, что может делать только что-то одно.

За пределами барьера уже опустилась ночь, а я только сейчас это заметила. Здесь, внутри, отчего-то было светло, словно рядом горел большой костер. Правда, свет не шёл откуда-то из определённого места, а словно светился сам воздух. Я уверена, место стоянки видно издалека.

Сев рядом с задремавшим Иллиадаром, посмотрела на свои чуть дрожащие руки. Я всё еще была напряжена, хотя нервозность начала медленно отступать. Прислушавшись к себе, с удивлением ощутила, как из меня вытекает мана. Это чувство было странным и не особо приятным. Видимо, для поддержания барьера Иллиадару нужно было больше сил, вот он и тянул их из меня сильнее обычного.

— Уходят, — спустя пару часов тихо сказал Монту.

Я тут же вскинулась, стараясь рассмотреть то, что происходит за пределами барьера. До этого я была так увлечена своими ощущениями, что почти забыла о нашем положении.

Видно было плохо, вернее, почти ничего не видно, так как снаружи царствовала глубокая ночь. Ориентируясь на слух, я с удовольствием признала правоту Монту. Твари уходили. То и дело слышались недовольные крики, хлопки крыльев, шорох листьев. Постепенно звуков становилось всё меньше, пока вокруг нас не настала почти стопроцентная тишина.

— Ушли, — коротко бросил Монту, зевнув.

Подойдя к Иллиадару, кот немного потоптался, покрутился на месте и, свернувшись клубочком, лег рядом.

Я замерла на минуту, а затем подошла ближе и тоже легла рядом. С другой стороны. Обнимать я не спешила, помня, что раны пока что тревожить нельзя. И пусть они очень быстро заживают, но покой им всё-таки необходим.

Поначалу сон не шёл. Слишком много всего теснилось в голове, отчего она гудела. Обрывки мыслей, будто мячики от пинг-понга скакали, не давая толком подумать о чём-то определенном.

Как я уснула, не знаю. Просто очнулась от того, что меня мягко целуют, поглаживая при этом прохладными пальцами по щеке. Вроде вот я лежу и пытаюсь то ли уснуть, то ли подумать, и вот меня уже целуют. Целого куска времени как небывало. Всё-таки правильно говорят, что сон — это маленькая смерть.

— Иллиадар, — тихо прошептала я, подумав, что нужно срочно умыться. — Ты как?

Открыв глаза, отстранилась, стараясь не замечать разливающееся по венам возбуждение. Оно пока что еще было небольшим, но, я уверена, если не прекратить, то превратиться в бушующее пламя. Мне даже прислушиваться к себе не нужно было, чтобы ощутить, как в солнечном сплетении взбухает огненный цветок, пульсирующий, словно второе сердце. Уже скоро, но время пока что есть.

— Чувствую себя отлично, но сильно шевелиться не стал, решив, что ты захочешь сначала убедиться, — ответил Иллиадар и с явной неохотой убрал руку.

Я тут же встала, потерла глаза, пригладила волосы и склонилась над спиной стража, откидывая в сторону одеяло. На месте ран можно было увидеть молодую, розоватую кожу. Осторожно потрогав её, убедилась, что кожа хоть и молодая, но уже достаточно крепкая.

— Ничего не болит? — спросила, пальцами ощупывая молодые шрамы. Правда, я была уверена, что очень скоро от них ничего не останется.

Иллиадар пошевелился, поднимаясь. Откинув в сторону одеяло, он покрутил раненной рукой, потрогал шею, потянулся, хрустнув при этом позвонками.

— Всё отлично, — ответил он, поднимая на меня взгляд.

Я же постаралась поскорее отвернуться. Страж был до сих пор обнажен и, судя по утренней бодрости, возбужден.

— Тогда одевайся, будем завтракать, — бросила я, оглядываясь. Барьер до сих пор окружал нас, даже не думая исчезать.

Я ощущала, что Иллиадар смотрит на меня, но оборачиваться не спешила. Спустя пару минут барьер исчез, словно растворяясь в воздухе. Я тут же поспешила в сторону леса, отчего-то полностью уверенная, что страж не снял бы барьера, если бы в лесу было что-то опасное.

Уже возвращаясь обратно из леса, я подумала, что в этом путешествии у нас с каждым новым днём возникает всё больше вопросов. Не скажу, что это всё мне совершенно не нравилось, но иногда я ощущала себя беспомощным несмышленышем, которого кинули в быструю реку, при этом уверенные, что я обязательно научусь плавать и выплыву, оставшись живой. Это вызывало раздражение. Но был еще и странный, совершенно несвойственный мне интерес: а что там, за следующим изгибом этой безумной реки?

Глава 12. Страх и граница