Антарес

— Мне сказали, что вы хотите поговорить со мной, сэр или мадам.

— Сколько вы пробыли в плену? — спросил Дрейк.

— Четыре стандартных года.

— И до сих пор не научились определять пол человека?

— Пол конкретного человека нас совершенно не интересует. Скорее всего вы самец, меня посещают в основном самцы.

— Совершенно верно. Можно поинтересоваться, какого вы пола?

— Никакого. Я бесполый, ваш вид называет это трутнями или рабочими насекомыми.

— У вас есть имя?

В ответ рьялл произнес нечто, начинающееся с резкого вдоха и оканчивающееся фырчанием.

— Это можно перевести как «Верный помощник Яиц-Прародителей». Но можете называть меня «Джон», как наши стражники.

— Хорошо, Джон. Меня зовут Ричард Дрейк. Вам сказали, кто я?

Рьялл слегка развел руками, и между зубами мелькнул язык.

— Зверю в зоопарке ничего не объясняют, Ричард Дрейк, и он не просит объяснений.

— Зоопарк? Думаете, вас держат ради забавы?

На этот раз рьялл развел руки очень широко и даже растопырил пальцы.

— Разве не так называется место, где люди могут рассматривать другие виды животных?

— Да, так. Но это место — не зоопарк, а тюрьма, а вы — военнопленный.

— Это для меня ничего не значит, Ричард Дрейк. Кажется, наши расы видят мир совсем по-разному.

— Простите, Джон, вы не знаете, что такое тюрьма и что значит быть пленником?

Рьялл захлопал ушами, это сопровождалось быстрым лопотанием.

— Так я смеюсь, Ричард Дрейк. После пяти стандартных лет, проведенных здесь, я очень хорошо узнал тюрьму. Мы с товарищами мало о чем говорим, кроме этого.

— Но тогда…

— Вы назвали меня военнопленным. В понятие войны у рьяллов не входят такие вольности.

— Что же вы понимаете под войной?

— Битву чести между двумя противниками, когда один самец посылает своих трутней защитить самку или место для гнезда от другого. Война — это столкновение кланов ради лучшего места для кладки или борьба двух цивилизаций за право лидерства.

— Разве не это происходит сейчас между моим и вашим народами? — спросил Дрейк.

— Вовсе нет, — последовал ответ.

— Что же тогда?

— Мы истребляем друг друга, Ричард Дрейк, стремясь начисто избавить космос от противника.

Бетани Линдквист сидела в кабине королевского аэрокара и смотрела, как внизу под ним проносится зелень. Рядом с ней сидела принцесса Лара, вторая дочь королевской четы Сандара, темноволосая красавица двадцати стандартных лет от роду. Она стала неофициальным проводником Бетани, и после чая у королевы неделю назад они почти не расставались: вместе осмотрели Капитолий, побывали на Крэнделлских водопадах и в ледяных пещерах Арды. Лара много рассказывала Бетани об истории Сандара, а та отвечала ей рассказами из истории Альты и Земли.

— Здесь когда-нибудь идет дождь, Лара? — поинтересовалась Бетани, глядя в пурпурное, без единого облачка небо.

— Не в эту декаду. И слава богу, в перигелии ледники и так тают. Если вода польется еще и с неба, начнутся ужасные бедствия.

— Странно, когда вокруг столько зелени — и ни капли дождя.

— У нас это нормально. — Принцесса рассмеялась и взглянула за окно. — Кажется, мы на месте.

Аэрокар сделал два круга над белым зданием, одиноко стоящим посреди обширного парка, и приземлился на посадочную площадку в окружении деревьев. Бетани подхватила «дипломат» с депешами дяди и дождалась, пока Лара откроет люк.

Возле посадочной площадки девушек встречал седой темнокожий человек в строгом костюме, который явно не обошелся без электроподогрева.

— Приветствую вас, ваше высочество, мисс Линдквист. — Встречающий склонился к руке Бетани, затем представился: — Я Амбруаз Картье, посол Земли на Сандаре. А вы — из потерянной колонии на Альте, так ведь?

Картье по всем правилам приветствовал принцессу Лару и предложил перейти в дом.

— Даже самая хорошая погода на Сандаре холодновата для моей багамской крови, мисс Линдквист.

— Багамы? — уточнила Бетани по пути. — Это острова на Земле, близ Северной Америки?

— В Атлантическом океане, у берегов Флориды. Большую часть года климат там тропический, хотя зимние шторма слегка кусаются.

— Кусаются?

— Я имел в виду, что они холодные, — рассмеялся Картье, — хотя и не такие, как здешний климат. Правда, Лара?

— Наверное, Амбруаз.

— Точно вам говорю!

Дом Картье явно строился как резиденция, но одно его крыло было переоборудовано, там за компьютерами сидели работники посольства.

— Это и есть посольство? — поинтересовалась Бетани.

— Официально — резиденция посла. Однако мне удобнее работать здесь, чем в этой груде камня в Госславе.

— В Госславе?

— Это ближайший большой город, — объяснила Лара. — Оттуда начинали добычу полезных ископаемых.

Картье провел девушек в кабинет, заполненный книгами, и предложил горячего чаю. Когда все расселись, он откинулся на спинку кресла и сказал:

— Мне говорили, мисс Линдквист, что вы специалист по сравнительной истории.

— Это так, сэр.

— Я слышал о самых разных отраслях истории, но о сравнительной — ни разу. Расскажите, чем вы занимаетесь!

Бетани объяснила Картье, какое место в альтанском обществе занимает сравнительная история. Тот слушал, не перебивая.