Антарктида: Четвертый рейх

– Это в таком виде вы встречаете женщину, барон фон Готт? Да к тому же умудрились уснуть, не взяв дверь каюты на защелку. Нет, капитан, как начальник службы безопасности вы меня окончательно разочаровали. И потом, хотела бы я знать, чем вы занимаетесь по ночам.

Приподняв голову, фрегаттен-капитан сонно осмотрелся и обнаружил, что уснул на застланной постели, в верхней одежде, оставив потный след от своей головы на конверте пакета.

– А действительно, чем я занимаюсь в этой каюте по ночам? – покачал он головой, стараясь развеять остатки сна. – Что вы молчите, графиня?

– У нас еще будет достаточно времени, чтобы выяснить это. А пока что приведите себя в порядок и соберите личные вещи. Пилот гидроплана радировал, что через десять минут он садится на воду и после дозаправки готов взять туристов, то есть нас с вами. Если, конечно, вы не передумали, мой фрегаттен-капитан, и вояж действительно состоится.

– Не передумал, – все еще сонно протирая глаза фон Готт, постепенно вырываясь из власти сновидений.

А сон и в самом деле выдался совершенно идиотским. Надо же, чтобы в теплой каюте, у берегов Антарктиды, человеку снилось, как много лет назад, на другом конце планеты, он замерзает на палубе того судна, на котором во время зимовки в Гренландском море, неподалеку от Западного Шпицбергена, он и в самом деле чуть было не погиб!

Если такие сны что-либо и предвещают, то что? Или же просто память выходит из-под контроля сознания и самовольно прокручивает киноленту жизни?

Впрочем, как бы там ни было, а теперь Полярный Барон чувствовал себя отдохнувшим и готовым к дальнейшим подвигам.

– Жду вас на палубе, мой капитан-фрегаттен, – умышленно искажала его морской чин Норманния, как, дурачась, уже не раз делала это во время «ночных секс-экспедиций».

– Вы даже не представляете себе, графиня, как это прекрасно, что я, наконец, улетаю из этого холодного ада.

– Прекрасно в этом только то, – поучительно просветила его графиня, – что вы улетаете из него вместе со мной, наш Полярный барон – герой и легенда германских полярных исследователей.

28

Октябрь 1943 года. Германия.

Замок Вебельсберг в окрестностях Падерборна, земля Северный Рейн-Вестфалия.

Первое, что сделал Скорцени, как только вернулся в замок Вебельсберг, это позвонил Герингу. Он прекрасно понимал, что нарушает субординацию: ни по чину своему, ни по должности звонить рейхсмаршалу он, конечно же, не должен был бы. Но в то же время он понимал, что ни Гиммлер, у которого давно натянутые отношения с шефом люфтваффе ни тем более Шелленберг звонить ему по «делу Скорцени» не станет.

Расчет его был прост: только недавно, вручая ему свой личный Золотой почетный знак летчика, Геринг навязывал дружбу и приглашал проведать его на вилле «Каринхалле», названной так по имени его первой жены. И потом, когда Геринг узнает, по какому вопросу он его беспокоит, то неминуемо будет поражен. Он уже привык к тому, что все, что делает Скорцени, он делает с благословения фюрера или, по крайне мере, с его молчаливого согласия. А значит, с благословения и при поддержке Гиммлера.

И если уж фюрер и рейхсфюрер СС решили воздействовать на него через первого диверсанта рейха, человека, который, получив приказ, не остановится ни перед чем, – то это уже «черная метка».

Трубку поднял сам Геринг. Странно, конечно, было осознавать, что в этот невоскресный день он находился не в штабе люфтваффе, а у себя на загородной вилле. Но и в штабе командования военно-воздушных сил, и в ставке фюрера с этим уже давно смирились.

– Господин рейхсмаршал, здесь Отто Скорцени…

– Скорцени, вы?! – отреагировал Геринг именно так, как и должен был бы отреагировать.

– Мне нужно поговорить с вами по очень важному, государственной важности, вопросу. – Все же Скорцени немножко волновался, но это был страх не перед Герингом, еще недавно вторым человеком в рейхе, а боязнь быть униженным резкой реакцией рейхсмаршала, его попыткой поставить зарвавшегося штурмбаннфюрера на место.

На том конце провода послышалось нечто такое, что Скорцени вполне мог истолковать как ироническое хмыканье.

– Ну, если вы, Скорцени, решили, что это действительно очень важно…

– Я могу говорить?

– Сможете. У вас будет несколько минут. Где находится вилла «Каринхалле» – вы знаете.

– Но я не в Берлине.

– Предполагаю, что в Вебельсберге. И предполагаю, что разговор ваш будет связан с темой завтрашнего совещания в Рыцарском зале замка. Вы ведь прибыли туда на самолете люфтваффе?

– У отдела диверсий РСХА своей эскадрильи пока что нет.

– Что является одним из его недостатков. Но об этом мы тоже поговорим. Ровно через пятнадцать минут один из моих самолетов возьмет курс на Падерборн.