Антарктида: Четвертый рейх

Прошло не менее минуты глубокого молчания, прежде чем Дениц решился глубоко вздохнуть и взглянуть на Лигвица с такой же признательностью, с какой еще недавно шеф подставного отдела взглянул на него самого, за право на стул у приставного столика.

– Можете не сомневаться, Лигвиц, что все сказанное вами останется в этих стенах. Для меня это очень ценная информация, благодаря которой я начал многое понимать.

– Буду рад, если она вам поможет.

– В таком случае и я позволю себе сообщить вам то, о чем вы вскоре узнаете и без меня. Со вчерашнего дня безопасностью всей операции «База» поручено заниматься личному агенту фюрера по особым поручениям Отто Скорцени.

– Скорцени – так Скорцени, – Лигвиц вновь ухмыльнулся своей полусонно-похмельной ухмылкой и пожал плечами.

Имя первого диверсанта рейха не произвело на него никакого впечатления. Это даже задело гросс-адмирала: речь шла о явном обесценивании его информации.

– Не исключено, что уже завтра он будет инспектировать ваш отдел и именем фюрера требовать отчета. Как вы понимаете, просто так Скорцени сюда не присылали бы. В высших эшелонах власти вновь усиливается интерес к Новой Швабии, а значит, и возрастают требования к ее безопасности.

– Появление здесь Скорцени ничего не меняет.

– У меня создается впечатление, что вы не очень-то осведомлены о том, кто такой…

– Прекрасно осведомлен. Я с уважением отношусь к Скорцени как к истинному профессионалу. Но ни он, ни Кальтенбруннер, ни даже сам Гиммлер ничего в этой операции не решают.

– Тогда Геринг?

Лигвиц отрицательно покачал головой.

– Маршал знает не больше, чем мы с вами. Причем в последнее время его всячески отстраняют от потока даже той скудной информации, которую он получал до начала 1941-го, то есть до начала войны с русскими.

– И чем это вызвано?

– Отношением к Новой Швабии. К ее роли, ее значению. Раньше мы смотрели на нее лишь как на территорию, которую можно будет официально присоединить к рейху пли которую можно будет использовать как сырьевую базу Германии. А теперь… – развел руками Лигвиц.

– Что «теперь», оберштурмбаннфюрер? Договаривайте, договаривайте. Разговор сугубо между нами.

– Все нынешнее руководство рейха – всего лишь раскрашенная в коричневый цвет вершина сигнального айсберга.

Услышав это, Дениц и себе потянулся за платочком, чтобы промокнуть лоб.

– Ну, это вы слишком, – вполголоса и совершенно неуверенно проговорил он.

– За операцией «База» стоит небольшая группа совершенно не известных нам людей, – ничуть не смутился Лигвиц.

– Не известных даже фюреру?

Шеф Антарктического отдела призадумался и, приподнявшись, потянулся через стол к главкому Кригсмарине.

– Я много думал об этом, господин гросс-адмирал. И если бы сейчас я ответил, что фюрер знает истинного руководителя этой операции, то был бы неискренен с вами.

– Бросьте Лигвиц, такого не может быть. В нашей стране, где власть фюрера безгранична, такого попросту быть не может.

– Если вы потребуете прямых доказательств, – вновь опустился на стул оберштурмбаннфюрер, – то я отвечу, что, увы, у меня их нет. Но иногда к определенным выводам можно прийти, имея только косвенные свидетельства, это известно любому следователю. А я начинал как следователь криминальной полиции.

В то же мгновение на столе гросс-адмирала опять ожил «имперский» телефон, прямая связь со ставкой фюрера.

– Я сейчас представлюсь, гросс-адмирал, но ни чина моего, ни имени вы произносить не должны, – послышался в трубке режущий слух громыхающий бас. – Здесь Скорцени.

– Слушаю вас, – встревоженно ответил Дениц, бросив взгляд на трусливо насторожившегося Лигвица.

– Фюрер? – почти не расслышав сказанного им, по губам вычитал гросс-адмирал. И тотчас же утвердительно кивнул.

Лигвиц втиснулся в стул, и платочек, которым на сей раз он закрыл все лицо, начал бурно пропитываться обильным потом.

– Я слушаю ваш разговор. Техническая сторона вопроса не должна интересовать вас, точно так же как она не интересует и меня. Растяните разговор с Лигвицем. Пусть рассказывает, требуйте подробностей. Это в интересах фюрера и рейха. А теперь положите трубку на рычаг и, как ни в чем не бывало, продолжайте разговор.

– Как прикажете, мой фюрер, – молвил он уже исключительно для конспирации.

«Это проделки Геринга, – не стал и дальше предаваться удивлению Дениц. – Если он позволяет себе прослушивать прямой телефон фюрера, его разговоры с руководителями и дипломатами других стран, то уж Викингбург он наверняка напичкал десятками всевозможных подслушивающих устройств. Хотя со стороны Скорцени это все же непорядочно. Впрочем, – сказал себе Дениц, – ты должен быть признателен этому обер-диверсанту за предупреждение и откровенность».