Анти-Ахматова

Это юмор из разряда чеховского «покорчило вас благодарю», но символизировать он должен, очевидно, ее скромность, или, вернее, презрение к почестям.

Прославление в Оксфорде.

Вынула фотографии. <…> Она уже в мантии. Выражение лица, поникшие плечи: люди! Зачем вы ведете меня на эшафот?

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 292

Никто не вел. Достаточно было туда не рваться.

Вот как ее ценили люди: Д. Н. Журавлева кто-то встретил на улице с Ахматовой. И:

«Дмитрий Николаевич! Поздравляю вас. У вас сегодня счастливый день: вы с Анной Ахматовой шли по улицам ее любимого города».

Д. Н. ЖУРАВЛЕВ. Анна Ахматова. Стр. 327

Ленинград… Где эго? — Ты не знаешь? Ленинград — это любимый город Анны Ахматовой. — А!

Он говорил мне, что не может слушать музыку, пот<ому> что она ему напоминает меня.

Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 90

То есть не «Ахматова — это музыка», а «музыка — это Ахматова». Вся, любая музыка напоминает ему ее. А живопись — не напоминает.

«Кончаю это письмо. В окно смотрит Юпитер — любимая звезда моего мужа», — пишет некая дама, — Ахматова над этим смеялась — у нее все было в порядке с чувством юмора.

…Никогда не забывала она того почетного места, которое ей уготовано в летописях русской и всемирной словесности.

К. И. ЧУКОВСКИЙ. Из воспоминаний. Стр. 53

Марии Сергеевне [Петровых] было известно, каких усилий стоило Бродскому и мне добиться, чтобы Ахматову похоронили в конце широкой аллеи на Комаровском кладбище. Петровых с полной серьезностью говорила: «Мише человечество обязано тем, что Ахматову похоронили на подобающем месте».

Михаил АРДОВ. Вокруг Ордынки. Стр. 68

Хочется Бродского и вспомнить: «Если Брежнев — человек, то я — нет». Хотя похоронить ее действительно стоило на подобающем месте. Как и всякого человека, впрочем.

MANIA GRANDIOSA

К «юбилею» постановления Жданова.

16 августа 1956 года.

«Завтра, — сказала она — десять лет. Следите за центральной прессой» <…>.

Но в газете… ничего не было…

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1962. Стр. 222–223

А Сталин, по слухам, время от времени спрашивал: «А что делает монахиня?»

Анна АХМАТОВА. Т. 5. Стр. 200

Но уверена, спрашивал все же не чаще, чем она повторяла эту фразу — письменно и устно. «По слухам» — слухи, как правило, она сочиняла сама.

Считаю не только уместным, но и существенно важным возвращение к 1946 году и роли Сталина в постановлении 14 августа. Об этом в печати еще никто не говорил. Мне кажется удачной находкой сопоставление того, что говорилось о Зощенко и Ахматовой, с тем, что говорили о Черчилле.

Анна АХМАТОВА. Для памяти. Стр. 243

Волков: По сведениям Ахматовой, он ругался последними словами. Впечатление такое, что она задела нечто очень личное в нем. Похоже, что Сталин ревновал Ахматову!

Бродский: Почему бы и нет? Но не столько к Берлину (Исайя Берлин, иностранец, который однажды встречался с Ахматовой), сколько, думаю, к Рандольфу Черчиллю — сыну Уинстона и журналисту, сопутствовавшему (случайно оказавшемуся вместе) Берлину в этой поездке.

Надо думать, что больше всего надо было ревновать к принцу Уэльскому. Тот по крайней мере просто ни при чем, а Рандольф Черчилль сообщает всемирно-историческому событию (встрече Берлина с Ахматовой) совершенно уничижительный опереточный характер.

Волков: Вся эта история чрезвычайно напоминает романы Дюма-отца, в которых империи начинают трещать из-за неосторожного взгляда, брошенного королевой. Или из-за уроненной перчатки.

Бродский: Совершенно верно, так это и должно быть.