Ее забавлял и продолжал шокировать заданный тогда Блоком вопрос, с кем она едет в поезде. Больше всего ее развлекало восприятие этого ее рассказа о Блоке приезжавшим в Москву известным американским литературоведом. «Вы знаете, что он сделал, когда услышал об этой нечаянной встрече с Блоком на платформе?» После выразительной паузы: «Он свистнул». Развязность этого дикого ковбоя ее приводила в восторг.
Я так и вижу, как в ажитации Анна Андреевна хлопает в ладоши. Присутствующие также не могут удержаться от бурных проявлений восторга… Блок безмолвствует.
Все ей удалось: в «Поэме без героя» почему-то именно Блока считали счастливым соперником —
«…виновник гибели гусарского корнета, застрелившегося на пороге неверной возлюбленной».
Но тому прошло уже пятьдесят лет и о мертвом не имущие сраму живые могут писать что угодно. Могут и умалчивать — многозначительно — на сколько хватит совести.
СЛОВО ПОТЕРПЕВШЕМУ
Исайя Берлин, рижский эмигрант, живший в детстве с родителями и в Петербурге, заслуженный человек, получивший в Англии звание сэра (там для этого Альпы переходить не надо, все сделает рутинная система «наградных листов», продвигающая граждан по служебной и социальной лестнице), проведший с Анной Ахматовой одну литературную беседу у нее дома в Ленинграде в 1946 году, был ею сочтен достойным слыть ее другом, любовником, судьбой, чем угодно. Его согласия никто не спросил. Ленинградским мальчикам присутствие в совсем недавней судьбе Ахматовой «иностранца» страшно импонировало, и они радостно включились в мифотворчество.
Послушаем сначала потерпевшего.
Летом 1945 года я был временным сотрудником британского посольства в Вашингтоне. Мне сообщили, что на несколько месяцев меня переводят в распоряжение нашего посольства в Москве. Там не хватало людей, и было решено, что, поскольку я владею русским языком и у меня была возможность кое-что узнать об официальном и неофициальном отношении американцев к Советскому Союзу, я смогу оказать помощь в работе посольства.
А вот вполне прозаичные причины, приведшие к эпохальному знакомству Берлина, сэра, гостя из будущего и пр. — с Анной Ахматовой.
Я хочу описать мои встречи с поэтом. Это произошло так: я прослышал, что книги в Ленинграде в магазинах, называемых в Советском Союзе «антикварными», стоят гораздо дешевле, чем в Москве. Чрезвычайно высокая смертность и возможность обменять книги на еду во время блокады привели к тому, что много книг, особенно принадлежавших старой интеллигенции, оказались на прилавках букинистических магазинов. После обычной волокиты мне дали разрешение провести в Ленинграде две ночи в старой гостинице «Астория». Мне не терпелось своими глазами увидеть город, в котором я провел 4 года своего детства.