Анти-Ахматова

Он пытался прорваться к ней в больницу, но его не пустила жена Ардова, Нина Ольшевская. Она при мне приезжала в больницу, чтобы подготовить Ахматову к очередной «невстрече» с сыном. Нина убеждала Ахматову, что встреча может ее погубить. Ахматова возмущалась, но ничего поделать не могла. Ее энергично охраняли от сына. Идиотка Ольшевская внушала Леве, что в больницу он без ее разрешения и без нее не пойдет, для чего она грозилась принять соответствующие меры. От меня Ахматову охраняла внучка Пунина, ангелоподобное создание со злым маленьким личиком. Ахматова была стара и беспомощна, и ее окружали претенденты на фантастическое наследство.

Надежда МАНДЕЛЬШТАМ. Вторая книга. Стр. 90

«Я и не знаю, что в этой бумаге, — говорила княжна, обращаясь к князю Василию и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. — Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…» — «Я знаю, милая, добрая княжна, — сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. — Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous еn conjure…» Княжна молчала. Слышны были только звуки борьбы за портфель.

Л. Н. ТОЛСТОЙ. Война и мир

Часть XI «ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ ПОЭТ»

МЕСТО АХМАТОВОЙ В ПОЭЗИИ

When someone asked her: «Whom do you consider the greatest poets of the 20-th century in Russia?», she answered immediately, «But why? It is, of course, Mandelshtam, Pasternak and Akhmatova».

Когда кто-то спросил ее: «Кого вы считаете самыми значительными поэтами 20 века в России?», она мгновенно ответила: «Как это кого? Это, конечно же, Мандельштам, Пастернак и Ахматова».

Ирена КИРИЛЛОВА. Интервью в Лондоне. Стр. 9

«Ее знаменитые любовные стихи, от которых все без ума, очень хороши, но и очень ограниченны. Только к концу жизни она стала великим поэтом, но этого почти никто не понимает».

Иосиф Бродский.

Кейс ВЕРХЕЙЛ. Танец вокруг мира. Стр. 14

В начале карьеры написала несколько шлягеров. На этом можно ставить точку — и добавить восточную мудрость: «Если прожить долго, можно дождаться всего». Она жила долго и некрасиво. Писать — то почти не писала, то написала несколько постыдных агиток, то, как ей казалось, контрагитку («Реквием»), на самом деле вполне конъюнктурную вещь, то, с великими осторожностями, фигами и пр., вторичную по форме, стилю, даже приемам «Поэму», потом слабоумные геополитически-любовные стихи «Гостю из будущего» (к сожалению, реальному и ни в чем не повинному человеку), а потом — дождалась «всего». Рецепт становления великим поэтом в ее возрасте прост: пишешь крепкие профессиональные стихи, а читатели сами заполняют их временем прожитых тобою лет, тенями великих поэтов и космическим гудом уходящей эпохи. Страшно — если не понять, что это не открытый космос. Это — планетарий.

Иосифа Бродского привела в планетарий бабушка. Она держала его за руку — и он не хотел ее обидеть.

Иосиф Бродский был на редкость почтительным сыном в жизни — таким же стал и внуком.

Рассказала, что сейчас на Западе из русских поэтов более всех переводят Мандельштама. «А я не иду. Я не нравлюсь». И, снова рассмеявшись, пояснила: «Как Пушкин; прошу меня извинить».