Читаем Анти-Ахматова полностью

Разумеется, вычеркивая из числа мужей Шилейко и Пунина — тех, кого считают законными мужьями самые добросовестные исследователи жизни Ахматовой, я вовсе не упираюсь в то, что они не были «расписаны» — не состояли в зарегистрированном браке. На все времена и культуры свои обычаи. Однако Ахматова и не состояла с этими мужчинами в той форме брака, который в то время признавался обществом.


Странная форма сожительства с Владимиром Шилейко — «приют для бродячих собак», требования уйти из дома, когда приходят его друзья, его фальшивое заверение, что он зарегистрировал их отношения, «перешел в православие ради Ани — приношение ей» (чего, разумеется, не было, да и рассказывает это только она), реальный развод с вскрикиваниями Ахматовой: «Какую же фамилию мне теперь впишут в паспорт?! Ведь этого, кажется, даже у преступников не отнимают!», другая женщина в Москве, тяжелая работа Ахматовой на него, его грубость — все бы ничего, ввиду неординарности сошедшихся людей, но вот только книга «Последняя любовь» — переписка Шилейко с Ахматовой и с Верой Андреевой — все расставляет по местам. Открываю: благодушная основательная фотография, бракосочетание Владимира Казимировича Шилейко с Верой Андреевой. Солидная «адвокатская» дача под Москвой: залитая солнцем столовая с двухстворчатой дверью, зеркало под потолок, картины в хороших рамах, люстры. Красиво сервированный стол, вино. В центре стола — новобрачные. Невеста улыбается. В фате. В книге переписка родственников невесты перед свадьбой: «Он очень ученый, востоковед, знает массу языков. Есть в нем что-то диогенское». Переписка самих молодоженов, стихи. Совместная жизнь, ребенок. Все это происходит в те годы, когда Анна Ахматова приписывала себе второе, с ним же, замужество.

Это история с Шилейко.

С Николаем Пуниным еще проще: он просто все время был женат на Анне Евгеньевне Пуниной-Аренс (Гале), имел с ней дочь, проживал вместе с ними, никогда не хотел оставить жену, и абсолютно всеми знакомыми считался семьей: он, Анна Евгеньевна и Ира. Пунины. Анне Андреевне Ахматовой разрешили жить вместе с ними — покуда был роман, такие были нравы. Разрешили, очень редко, принимать и сына Леву. Изменял Пунин жене и с другими, а потом «серьезно» сошелся с Мартой Голубевой. Когда прекратились интимные отношения, Пунин стал Анну Андреевну настойчиво выселять. Ахматова, конечно, уперлась. Последние пятнадцать лет жизни Пунин был женат на Марте Голубевой.

Это — история с Пуниным.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное