Анти-Ахматова

Продлив ахматовские года, Господь дал ей силу заставить людей верить в ее судьбу такой, какой она хотела показать ее. Поистине шекспировская мощь: она говорила «Буря!» — все видели бурю. Роскошь платья на голой королеве видели даже те, кто жизнь провел в портняжных мастерских.

Например, семейство Чуковских. Вот какие СЛОВА ГОВОРИЛИ расстрелянному мужу Лидии Корнеевны, Матвею, «Мите» Бронштейну.

Еще в 1931 году в «Успехах физических наук», этом рассаднике идеализма в физике, исподволь насаждавшегося врагами народа, пробиравшимися к руководству некоторых научных журналов, разоблаченный ныне контрреволюционер М. Бронштейн, рекламируя «космологическую» стряпню Леметра, утверждал, что вселенная есть «замкнутая система». Можно было бы удивляться маскировке, с помощью которой советскому читателю навязывалось здесь обветшалое поповское учение. Можно было бы удивляться этому, если бы подобные приемы не входили в общую тактику вредительской банды, засылаемой вражеским окружением на разные участки нашего культурного, научного и хозяйственного фронта. Известно, что разгромленная агентура воинствующего обскурантизма внутри СССР занималась отнюдь не только вредительством в области «чистой» теории, — она ставила вполне определенный упор и на проникновение в научно-популярную (в том числе детскую) литературу. С помощью головотяпов и гнилых либералов из издательства ОНТИ, советский книжный рынок оказался в течение определенного времени наводненным бронштейновской «популяризацией», сопровождавшейся, между прочим, восторженными комментариями иных досужих рецензентов. Экспозитура поповско-фашистского идеологического штаба была вполне достойна своих зарубежных мэтров. И те, и другие, как мы не раз увидим дальше, состязались во вредительском подкопе под основы материалистического естествознания.

А. РАЗУМОВ. Памяти юности Лидии Чуковской. Стр. 211–212

Корнея Ивановича, слава Богу, не расстреляли. А вот СЛОВА — говорили — и тоже покрепче, чем Ахматовой. Из газеты «Правда» от того же 1946 года.

Крушинский пишет: «Нельзя допускать, чтобы под видом сказки в детский журнал досужие сочинители тащили явный бред. С подобным бредом под видом сказки выступает в детском журнале «Мурзилка» писатель Корней Чуковский… Нелепые и вздорные происшествия следуют одно за другим… Дурная проза чередуется с дурными стихами. Натурализм, примитивизм. В «сказке» нет фантазии, а есть одни только выкрутасы…»

К. И. ЧУКОВСКИЙ. Дневник. 1930–1969. Стр. 490

Значит, опять мне на старости голодный год. Я не вижу никаких просветов в моей стариковской жизни. В сущности, я всю жизнь провел за бумагой — и единственный у меня был душевный отдых: дети. Теперь меня ошельмовали перед детьми, а все, что я знаю, никому не нужно…

К. И. ЧУКОВСКИЙ. Дневник. 1930–1969. Стр. 174

Почему никто не говорит о Катастрофе?

Но он настал, тот день, когда в газетах было напечатано знаменитое постановление об Ахматовой и Зощенко. Мы были в это время в Ленинграде, и увидеть ее не пришлось. Она лежала за закрытой дверью. Лежала неподвижно, глядя в потолок, безмолвная. Как бы лишившись речи. Так было долго-долго.

Г. Л. КОЗЛОВСКАЯ. «Мангалочий дворик…» Стр. 396

Вот уж расцвет чаяний! И не видели вовсе, и лежала за закрытыми дверями — а знают, и как лежала, и куда она глядела, и была ли безмолвная, или молвила что.

Зощенко и Ахматова были исключены из Союза писателей. То есть обречены на голод.

Аманда ХЕЙТ. Анна Ахматова. Стр. 243

Это Ахматова диктовала Аманде Хейт. Никаких реальных неудобств, однако, это исключение ей не создало.

29-ого позвонили и велели прийти за ахматовской карточкой. Дали рабочую карточку за весь прошедший месяц.

И. Н. ПУНИНА. Сорок шестой год. Стр. 470