Анти-Дарвин: неудобная антропология

Люди верят текстам. И это следствие не снижения уровня образования, а, напротив, специализации и дифференциации научных знаний. Для человека, обладающего глубокими познаниями в какой-то одной науке, книга о достижениях другой науки есть всего лишь «ещё один текст» из миллионов подобных. И предлагается верить ей только на том основании, что она написана «специалистом». Но почему тогда меньше оснований верить другим текстам? Например, библейским, чья достоверность может быть подтверждена тысячелетним преданием? И почему больше оснований верить специалисту в лабораторном халате, чем «специалисту» в рясе, если и там, и там, в конечном итоге, всё одно – вера?

Иногда приходится наблюдать, как некоторые из тех, кто берут на себя отстаивание «научного мировоззрения», сплошь и рядом ведут себя как «мракобесы», то есть требуют запретить публичные высказывания взглядов оппонентов. И тем самым сеют ещё больше сомнений в достоверности и точности того, что излагают. Особенно если они согласны с высказыванием либерального идеолога Фрэнсиса Фукуямы (ещё один севший в лужу, но не потерявший авторитета жрец-прорицатель, напророчивший «конец истории») о том, что отрицание эволюционного учения Дарвина следует рассматривать «как часть реакционной идеологии, которая представляет настоящую опасность для целостности и качества государственного воспитания»[2].

Эти слова повторяют люди в тех странах, которые в ХX веке послужили всему миру ужасающим примером политических репрессий против учёных, не соглашавшихся с трактовкой власть предержащими эволюционного учения Дарвина. Репрессий, оправдывавшихся именно борьбой с «реакционными идеологиями» в целях вот этих самых «целостности и качества государственного воспитания»!!!

Учитывая растущую специализацию знания, было бы разумно верифицировать данные одной науки специалистами другой. Здесь, правда, представители точных и естественных наук уже давно оседлали гуманитарную сферу. Постоянно приходится видеть, как люди, не обладающие специальными познаниями в истории, берутся трактовать исторические факты и процессы и учить историков истории. Чуть ли не в правило публичных дискуссий возведено, что человек с любым уровнем знаний и образования может рассуждать об истории, и его мнение должно считаться равноправным мнению специалиста в этой области.

Пора сделать выстрел в другую сторону.

Я не собираюсь проверять точность замеров ископаемых черепов первобытных людей, их датировок или расшифровки их генома. Мне достаточно знаний истории, чтобы рассматривать достижения эволюционной биологии и антропологии в их непрерывном историческом изменении. Вообще, считаю, что истории принадлежит право верифицировать и синтезировать сведения большинства наук о человеке, но обоснование данного тезиса увело бы здесь и сейчас слишком далеко от темы книги.

Чтобы заметить, что компьютер плохо работает, необязательно разбираться в его устройстве, уметь его чинить и быть программистом. Чтобы быть атеистом, считается не обязательным знать назубок Библию и уметь с ходу опровергнуть все пять доказательств бытия Божьего Фомы Аквинского. Чтобы замечать нелогичности, неубедительные аргументы и внутренние нестыковки в эволюционной теории антропогенеза, совсем не обязательно досконально знать всю специальную краниологическую терминологию, уметь применять её на практике и участвовать в полевых и лабораторных исследованиях.

Информация для проверки такого рода имеется в открытом доступе. Подобное расследование может провести каждый, не выходя из дома, благодаря тому что живём в век высоких информационных технологий. Каковые ничем не обязаны эволюционному учению.

Я везде использую и ссылаюсь на работы статусных учёных, кроме немногочисленных, специально оговорённых случаев.

Я не намерен опровергать конкретно ту или иную книгу, тот или иной популярный «текст», излагающий современный научный «миф об эволюции человека». Пусть не удивляется читатель, если некоторых из этих популярных текстов он не найдёт ни в сносках, ни в списке литературы. Значит, эти конкретные изложения ничего не добавляли к той фундаментальной научной информации, которую я использовал, по возможности, в первоисточниках. И были не нужны для формулирования моих выводов.

Прежде чем пуститься в путь по извилистым тропам антропологии, сформулирую три важнейших понятия, которые желательно не забывать, следя за историческими зигзагами научной мысли.

Первое. Происхождение человека было, есть и будет не только научным, но и мировоззренческим вопросом. Естествознание не способно дать на него окончательный ответ, сколько бы ни старалось. Если это упрёк, то он обращён не столько к естествознанию, сколько к человеческому сознанию.